– Если бы волею судеб в мире не стало лотосов, неужели лебеди рылись бы в навозе, подобно курам?
– спросил Джордж.

– При чем тут куры?
– возразил я.

Джордж только рукой махнул.

– "Я спросил об отце его. Он отвечал: "Мой дядя зовется Шейб", - звучно процитировал он.

– Не понимаю, - сказал я.

– Век живи - век учись, - долбил свое Джордж.

Меня взяло опасение.

– А ты не влюбился ли, Джордж?
– спросил я.

– Любовь слепа, - отвечал Джордж.

– Я поговорю о тебе с доктором, - сказал я.
– Ведь я добра тебе хочу, Джордж.

– Ври, ври, да оглядывайся!
– строго предупредил он.

– Зачем врать?
– сказал я.
– Я ему все как есть расскажу.

– Соловья баснями не кормят, - сказал Джордж.

– Ну я пошел, Джордж, - сказал я.
– Хватит с меня.

– Хорошие люди могут разорвать дружбу, но взглядам своим не изменят. Сломать у лотоса стебель не значит разъединить его волокна, - изрек Джордж.

– Вообще-то я пришел стрельнуть у тебя пять шиллингов, - сказал я.

– Одолжить деньги или свой ум - все равно что потерять их.

– Так как же насчет деньжат?

– Жди, дурак, пока рак свистнет.

– Ну это уж слишком!
– закричал я.
– Ноги моей здесь больше не будет!

– Блажен, кто приходит и не задерживается, - пропел Джордж.

Я покинул его. Я был совершенно убит. Когда я дошел до калитки, я запальчиво крикнул ему:

– Все прах и тлен, когда душа в тоске и безутешна!

Будь ему неладно, этому Джорджу!

НАУКА ОБ ОТЦАХ

Перевод Н. Шерешевской

Изучение отцов - весьма увлекательная наука, без которой нельзя считать ваше образование законченным.

Отцы не подвластны дочерям, но дочери подвластны отцам и кое-кому еще по закону равенства величин (теорема 13). Надо признать эту истину, если это истина вообще, прежде чем вы решитесь ухаживать за чьей-нибудь дочкой.

Ухаживание - вещь серьезная, и успех вам обеспечен лишь в том случае, если вы отдаете себе отчет в том, насколько сильную позицию занимает отец в битве за руку его дочери.

Начните наступление. Если наступление начинает отец, все обстоит куда сложнее. Если отец любит играть в шашки - непременно сыграйте с ним. Но избави вас бог обыграть его! Только проигрывайте, однако выражайте при этом крайнее изумление.

– Ого, мистер Тяпляпс! Со мной никогда такого не случалось! Вам просто грех не выступать в австралоазиатском чемпионате! Нет, я должен пойти и рассказать об этом вашей дочке!

При встрече с дочкой забудьте о шашках. Говорите только о любви.

– Ах, Персифон, разве любовь не прекрасна?

Как правило, дочек редко интересуют шашки, зато любовь их интересует всегда.

Первый отец, с которым я сразился за его дочь, считал, что никто не достоин ее. Тогда я попытался логически доказать ему, что он не драв.

– Мистер Прахомм, - сказал я, - считаете вы себя достойным отцом вашей дочери?

– Ал, - ответил он серьезно, - считаю.

– Я тоже, - сказал я и пожал ему руку. Затем мы выпили, и я спросил его:

– Как вы думаете, я ровня вам, мистер Прахомм?

– Конечно, мой мальчик, - ответил он снисходительно.

– Прекрасно, - сказал я, очень довольный собой.
– Две величины, равные порознь третьей, равны между собой. Верно, мистер Прахомм?
– сказал я. Значит, я заслуживаю руки вашей дочери?

– Вы заслуживаете, чтобы вам указали на дверь, - сказал он.

Другой отец боялся своей жены, но меня он не боялся.

– Моей жене не нравится, - сказал он мне, - что вы увиваетесь вокруг Нелл (так звали его дочку). Она говорит, что вы мелкий аферист, - сказал он.

– А что говорит Нелл?
– спросил я его.

– Как раз обратное, - ответил он.

– То есть, что я крупный?!
– воскликнул я.
– Меня это не устраивает. Прощайте!
– И я ушел.

Отец, которого я сейчас обрабатываю, любит, когда меня нет рядом. Он сам сказал мне об этом.

– Значит, мистер Клейфилд, - сказал я, - если бы вы меня вообще не видели, то души бы во мне не чаяли?

– Вы попали в самую точку, - сказал он.

– Благодарю вас, - сказал я. (Я всегда очень вежлив с отцами.)