— И куда ты, позволь поинтересоваться, в таком шикарном виде собралась?

Язвительность в его голосе при желании можно было хлебать ложками, но не то было у меня настроение, да и опыт в их компании собрался приличный, чтобы не обращать внимания на такой красноречивый тон.

Тем не менее моих сил хватило на одно слово.

— Садэр?

Волк, если и удивился, но виду не подал, деловито отвечая:

— На задание.

Я вся напряглась, помня его вчерашние откровения и желание избавиться от душевных мучений.

— Один? — сглотнула я со страхом в голосе, мысленно молясь, чтобы это было не так.

— Нет, — мотнул головой брюнет, подхватив меня под ноги и спину на свои сильные руки, — с Бельяром и Ари.

От сердца отлегло, и я вмиг растеклась бесформенной кучей в его руках.

— В комнату?

С вздохом поинтересовался оборотень, уже направляясь в крыло, где я жила последние месяцы… наверное.

Меня хватило лишь на слабый кивок. Я снова уснула, и снова сон был спокойным, только что-то назойливое постоянно уводило меня от желанного отдыха и спокойствия. Я переживала о нём.

Как же глупо… И как же это заставляет чувствовать себя живой.

— Ты не спишь?

Вопрос вырывается с его губ сразу, как он заходит в комнату, что утопает в мягком свете пары свечей.

— Не сплю…

Пожимаю я плечами просто, подтянув колени к груди и обняв их руками.

— Не спится?

Аккуратно спрашивает он, скидывая с плеч пропитанный кровью плащ, избегая моего взгляда. Его движения не уверенны, он как будто боиться, что его выгоняет отсюда.

И это смешно. до слез.

Я так устала от своих страхах, я о многом молчала, и ещё больше недоговорила.

По разным причинам, поэтому сейчас отвечаю прямо, и без утайки. То что на сердце, и тем чем болит разум.

— Тебя жду.

Его рука так и замирает сжимая пуговицы на рубахи, и впервые за вечер, он смотрит мне в глаза.

Жадно, с верой и надеждой в синим словно ночное небо взгляде.

— Я боялась, что с тобой что-то случилось.

— Я в порядке, — качает он головой, и скидывает с себя рубаху обнажая сильный торс очерченный мускулистыми линиями и равными шрамами.

Старыми и розовыми, совсем свежими.

— Теперь уснёшь? — аккуратно присаживается он на кромке кровати, будто не решаясь подойти ближе, он так сильно хочет, чтобы я спала. Потому что лишь тогда может обнять и быть как раньше…

Только как раньше уже не будет.

— Нет… — мотаю я головой и вдруг тянусь к нему с таким ярым желанием коснуться, чтобы удостовериться, что он реально передо мной. А не плод моего воображения.

Мягко очертив пальцами колючую щеку, я вижу, как закрываются в блаженстве мужские глаза, он даже не пошевелился. Дышит, и то через раз.

— Я так боюсь, что ты уйдёшь из моей жизни. Хоть и заслужил подобное наказание, но это равносильно смерти.

Это откровение срывается с его губ с трудом, ему тяжело открывать своё сердце. Мужчине, что всегда защищал других.

Что отдавал себя до конца родине, солдатам и войне.

— Я бы хотела… — с сожалением выдыхаю я, проведя пальцами по складкам на лбу. — Но не могу, как бы не пыталась.

Протянув свою руку в ответ к моей талии, он робко обнимает меня и прижимает к тёплой груди.

— Не могу без тебя…

Вздыхает на полувдохе, почти с болью и наслаждением одновременно.

«И я без тебя» — мелькает у меня в голове, и что-то внутри щелкает. И я тут же понимаю, что с самого начала меня так терзало.

— Теперь я понимаю свою маму. — качаю я головой, сокрушаясь мысленно о том, какой же глупой эгоисткой была когда-то и осуждала свою мать за слабость, как и Алисию.

— Понимаешь? — его вопрос тише шуршания летнего ветра, и я понимаю, что именно сейчас пришло время начать все сначала, с самого дна. Раскрывая тайны, страхи и ожидания…

Почему-то уверенная до кончика своей косы, в том, что он примет меня со всем этим грузом за спиной.

— Моя мама… Она тоже не смогла без своего мужа.

— Она что-то сделала с собой? — его голос нежен и спокоен, но руки на талии так крепко держат, будто я в любой момент растворяюсь пеплом в его пальцах.

— Умерла спустя три года после его гибели. Не выдержала без него.

На целое мгновение мы молчим, и наверное, чтобы утешить меня, он говорит:

— Наверное, она любила сильно твоего отца.