Расположение нашей четвертой батареи в Лашкаргахе (из личного архива Александра Сашина)

Выход на боевые, где-то в районе населенного пункта Гиришк. Я присел на корточки, в каске - Вася Осипов (санинструктор), рядом с ним стоит Ваня Ябанжа. В мои годы службы первый и единственный раз тогда стреляли прямой наводкой (из личного архива Александра Агафонова)

Большое значение в жизни мужчины имеет надежный тыл (здесь мы подразумеваем жену). Дети, кухня, уборка, стирка, уют и комфорт в доме - все на ее плечи. Огромный физический и душевный труд, который мы мужики не всегда понимаем, уважаем и ценим, а когда теряем этот тыл, то часто оказываемся в трудном положении. Бытует в Армии такое выражение: «Тыловая крыса», есть, наверное, и будут такие. «В семье не без урода», но говорится и относится это к конкретному человеку, а не Службе Тыла в целом. Надежным тылом для наших воинских частей, дислоцированных на западе и юго-западе Афганистана, была Кушка. (Кушка основана в 1890 году, как военная крепость Кушка, название дано по имени реки. Статус города получен в 1967 году в составе СССР. Кушка являлась самым южным населенным пунктом Российской империи, а затем Туркменской ССР и всего СССР. В настоящее время - Серхетабад, крайняя южная точка Туркменистана, Средней Азии и всего постсоветского пространства.) Особенно дорог и памятен этот небольшой приграничный городок водителям автомобильных колонн снабжения.

Памятник в Кушке. Туркестанский Алеша

Анатолий Козинец:

"Памятник солдату поставлен в 1963 г. Изваял его скульптор, солдат-срочник, занимался он этим все три года своей службы. Я служил в Кушке 1960-63 г. в артиллерийском отдельном гаубичном дивизионе, а в соседней казарме стоял зенитный дивизион. Через лощину от нас стоял пехотный полк и памятники КРЕСТ и СОЛДАТ. Крест был установлен к 300-летию дома Романовых и обозначал самую южную точку Российской Империи. По некоторым сведениям, такие кресты были установлены и на самых западной, восточной и северной точках империи, но это еще нужно уточнить".

Кушка. Южный Крест Российской Империи

Так что, отдавая должное основе — ядру полка, трем дивизионам боевых машин реактивных систем залпового огня, их командирам, офицерам, прапорщикам, сержантам и рядовым солдатам, отметим и отдадим должное заместителям командира полка по тылу и начальникам служб обеспечения и обслуживания и подчиненным им подразделениям: связистам, ремонтникам, водителям автороты, инженерно-саперному взводу, медикам, работникам хозвзвода и клуба полка, всем тем, кто достойно нес службу там, где определила ему судьба армейская.

Первая моя поездка за территорию части была на Кушку с колонной автороты, и командиром ее был зампотыл подполковник Бодров. Позже его сменил, прибывший из Союза, майор Жук Виктор Иванович, он тоже частенько водил колонны. Очень был активный товарищ, при погрузке, проходя рядом, не гнушался подставить свое майорское плечо под бревно, заталкиваемое нами в кузов «Урала», но и дюже строг был и зорок, дисциплину блюл и вольности все пресекал, а точнее сказать упреждал.

Рядовой, ст. водитель Марат Калиев:

"При мне командиром полка был п/п-к Ильин, а начальником штаба какое-то время был майор Хубиев (начальник разведки полка). У меня в военном билете он расписывался, как начштаба, когда делал отметку об участии в уничтожении бандформирований. А приехал я в Афган в мае 1981 г. В нашей команде было много волгоградских, а двое с Астрахани — наш призыв, они на неделю раньше нас приехали. Я даже некоторые имена помню: Вася Копченко, Виктор Сальников, Толян с Волгограда. Командиром автороты был к-н Клевцов. Нашим взводным (2-й взвод) был ст. л-т Топоров, потом он стал ротным, а взводным назначили красавчика лейтенанта Павлова. Он и по жизни красавчиком был, и по натуре. Никогда не крысятничал и не жаловался. Сам наказывал, за это уважуха. Один раз приехали с Кандагара и нас тут же назначили в караул, мы не отдыхали. Я охранял медицинские склады и уснул на посту. Он сам наказал, никому не сказал. Когда гепатит был на самом пике мы приезжали с рейса и сразу заступали в караул. В полку было где-то всего 40–45 % личного состава. Много болело гепатитом, тифом, малярией. Один раз даже мы были в карауле на гарнизонной гауптвахте. Помню, в феврале колонну расстреляли с медгрузом, писали об этом в «Комсомолке», там был мой земляк. Еще случай был, наш земляк (по-моему, с танкового батальона) пропал, нашли на другой день погибшего. Мы ездили на Кушку, в Лашкаргах, Кандагар, Джелалабад. Все батареи полка мы обеспечивали всем необходимым. Возили грузы (ящики) иногда с шиндандского аэродрома по полкам и батальонам. С Адраскана возили песок, а за ним с гор возили камни. Говорили для строительства штаба. Я даже две недели (из-за болезни) обслуживал полковой умывальник и там лично познакомился рано утром с Кобзоном.

К нам в полк командир полка п/п-к Ильин много артистов привозил. Всегда к приезду артистов с Кушки привозили вкусняшки, за это таможенникам давали очки, зажигалки, ногтерезки, сигареты «Мальборо» и еще много чего. Иногда приходилось и покрупнее вещи давать. Зато они нас не проверяли. Впрочем, мы всегда возили с Кушки все, что ценилось. Поэтому всегда были вещи на откуп. Помню, раз мы проехали Герат, а на другой день там был мятеж. Мы, вернувшись с Кушки, ждали открытие дороги на дополнительном пункте проверки.

У нас в роте было много узбеков, а нас с Казахстана 12 человек. Шесть казахов и шесть русских. Пришлось самоутверждаться, помогли белорусы во главе с сержантом Глинским. Нас стало большинство, поэтому они побаивались конфликтовать, но драться приходилось. А предыстория такова: весной 1981 года ушли на дембель чимкентские казахи, которые прессовали узбеков, и потом мы пришли - 12 человек с Восточного Казахстана, шесть казахов и шесть русских. Было не сладко первую неделю, пока славяне (белорусы, украинцы, русские) не подрались с узбеками. Мы стали нейтралитетом и узбеки стали бояться, что мы перейдем к славянам. Через три месяца многих узбеков куда-то дели и стало абсолютно комфортно. Так что дедовщина была и это печально.