Тем не менее, наличие причины врать и скрываться, ещё не означало наличия злых умыслов против товарищей по путешествию. Поэтому Оррик ответил ей без задней мысли:

— Думаю, что большинство из нас попадает в дурную компанию, гонясь за деньгами.

— Неужели? — ехидно спросила Йолль, но тут новое зрелище отвлекло её. — Ой, смотри!

Оррик проследил, куда она указывала. То, что на первый взгляд показалось ему странным облаком, было гигантской стаей серебристо-белых странствующих птиц. Смена сезонов по-разному сказывалась на различных областях колоссального континента, который для большинства его обитателей был просто «миром» и зимой многие пернатые перебирались в более тёплые земли, у внутренних морей. Раздражение на время оставило Оррика. Если и было в жизни странника что-то хорошее, так это возможность любоваться прекрасным и необычным.

*******

А если было в жизни странника что-то регулярное, так это готовность гнева стихий затмить красоты природы. На следующий день ясная погода сменилась непрерывным дождём, который, по мере подъёма Мастодонта в горы, превратился в снег. Впрочем, дом-паланкин был выстроен надёжно, так что на этот раз Оррик мог наслаждаться бессилием этого самого гнева стихий, спокойно сидя в сухости и относительном тепле.

Свистящий ветер и колючий снег сумели добраться до него лишь когда Мастодонт достиг высшей точки своего пути, где Оррик, Тремекин, семейная пара полуросликов, бывших личными слугами Тремекина и таскавшими его багаж, а также Йолль, выгрузились напротив места, которое, как видно, очень метко назвали Снежным Приютом. Но тут уж непогода попыталась наверстать своё. Помост угрожающе пошатывался под напором ледяной бури, а сойдя с него, Оррик разом провалился в снег по колено — полурослики же и вовсе в нём застряли. В пурге было сложно разглядеть пальцы на собственной вытянутой руке, не то, что Снежный Приют и дорогу до него.

Едва Тремекин высказал вслух это очевидное наблюдение, как из за снежной завесы вывалилась человеческая фигура, закутанная в тяжёлый меховой плащ:

— Только с Мастодонта? Давайте за мной, гости дорогие. Не отставайте, здесь есть обрывы!

Не отставать было проще на словах, чем на деле. В нескольких местах Оррику пришлось тащить Тремекина на руках, покуда Йолль помогала слугам. Но, к счастью, путь до ворот Снежного Приюта был коротким, и уже скоро вся маленькая компания ввалилась в них.

— Видно придётся вам посидеть тут денёк-другой, а то и больше, переждать непогоду, хаха. Вон, одного конного путника буря тут уже заперла, — смахнув с лица снег и откинув капюшон плаща их проводник оказался толстяком с редкой бородкой и сальными губами. Даже тот факт, что, вполне возможно, он только что спас их жизни не мог сделать его внешность менее отталкивающей.

Прочие слуги, которых Оррик успел заметить, были немолоды и непривлекательны, а сам Снежный Приют показался Оррику местом мрачным. Впрочем, неудивительно. Когда-то нынешняя гостиница была горной крепостью, разделявшей две враждебные страны. Хоть она и не могла тягаться в древности с Хайбатским Мастодонтом, но всё же была старой, повидала на своём веку немало битв, кровопролитий, изнурительных голодных осад, коварных уловок и жутких чар. Уют и спокойствие с трудом укоренялись в таких местах. Хозяин её, Лоримар, был под стать своему гнезду — высокий человек неопределённого возраста с нездоровой кожей и непримечательным худым лицом.

Зато вот единственный гость, пойманный здесь непогодой, оказался типом весьма примечательным. Саженного роста, крепкого сложения, с красивым загорелым лицом, он был бы примечательным даже без своей одежды. А его одежда — шляпа с высокой тульёй, которую он положил рядом с собой на обеденный стол, камзол, с вышитыми на нём ангелами и серебряная восьмиконечная звезда на толстой серебряной цепи, демонстративно носимая поверх камзола, выдавала в нём профессионального истребителя нечисти. Особого братства таких дваждырождённых со своей униформой в этих краях не было, но был обычай одеваться примерно так, чтобы люди их узнавали.

— Приветствую товарищей по несчастью, — охотник за нечистью не стал вставать, его вежливость ограничилась тем, что он обратился к вошедшей в обеденный зал компании первым. — Меня зовут Ялар и похоже, что следующие несколько дней мы вместе проведём в этой пропахшей сыростью каменной громаде, так что будем знакомы.

Ялар сразу произвёл впечатление человека опасного, но опасного ровно в той мере, в которой полагалось быть при его профессии. Его присутствие подействовало на туманные опасения в голове Оррика как сильный ветер. Похоже, худшим на этом отрезке путешествия всё же будет задержка из непогоды… Но тут Оррик краем глаза заметил реакцию Йолль — и едва сдержался, чтобы не уставиться на неё во все глаза. Женщина отчаянно сделать вид, что Ялар для неё не важнее предмета мебели, на который и смотреть нечего и ей это даже почти удалось. Но её губы были сжаты слишком плотно, да и с неожиданной бледностью, заметной даже сквозь густой загар, она поделать ничего не могла.

********

— И всё же я полагаю, что, как телохранитель, обязан спать с вами в одной комнате, — Оррик чувствовал, что теперь он сам оказался в роли зануды. Но добавлять к прочим грехам пренебрежение долгом было уже чересчур.

Впрочем, перезанудствовать Тремекина было делом невозможным:

— А я полагаю, что ты чересчур подозрителен. Мало ли кого что напугало. Если, скажем, сбежавшая от неприятного замужества в простом платье дочка богатой семьи встретилась с родственником, который может приволочь её обратно к семье, мне до того дела нет. Хватит видеть везде голодных чудовищ. И хватит изводить меня своим упрямством, давай, иди, отдохнёшь от меня немного. Раз уж мы здесь застряли на неизвестный промежуток времени, я наложу на дверь моей комнаты предупреждающее об опасности заклинание. Специально чтобы рассеять твои страхи.

Оррик потёр подбородок двумя пальцами. Он сомневался в том, что от чародейских способностей Тремекина будет толк в реальной переделке, но насколько он знал, предупреждающее заклинание было одним из самых простых. Так или иначе, что бы он ни думал, спор явно был бесполезен.

********************

Потратив немало времени и нервов на этот спор, Оррик обнаружил, что час уже явно поздноват для того, чтобы поговорить с Йолль или Яларом. Непросто завязать непринуждённую беседу, если есть риск выдёрнуть собеседника из постели. Оставалось только самому идти спать.