Полковник весьма походил на командира того полка, в котором Олег в прошлой жизни служил срочную. Еще не толстый, но уже с заметным брюшком, выбритый до синевы, постриженый настолько коротко, что сквозь рыжий пушок отчетливо различалась форма черепа. Водянистые навыкате глаза глядели уверенно и требовательно. Утонченному овалу лица могла бы позавидовать любая лошадь. Он даже был магически одарен. Но величина ядра была примерно такой же, как и у недоброй памяти гимназиста Косулина. Полковник задумчиво пожевал губами, разглядывая Песцова, и велел офицеру:

— Переводите, Дженкинс!

И тут же, без задержки, Олегу:

— Как твое имя?

Дженкинс выдал что-то маловразумительное, и Олег решил поправить дело:

— Господин… э-э-э…

— Полковник, — подсказал Дженкинс.

— Господин полковник, я вполне владею языком, чтобы ответить на ваши вопросы.

Полковник Фицджеральд глянул на грязного, воняющего человека так, как если бы это была говорящая собака, и вновь повернулся к лейтенанту.

— Повторите вопрос.

Дженкинс, обложивший в мыслях старого пердуна множественными факами, выполнил приказ.

Олегу этот цирк начал надоедать. Он давно уже отвык от подобного обращения. Все-таки, и по статусу, и по уровню достатка, и по магическому рангу он в негласной иерархии находился достаточно высоко. И в ответ на хамство решил и сам похамить:

— Полковник, у вас уши заложило? Мы непременно побеседуем, только мне сперва хотелось бы помыться и вычистить мундир.

Он широко улыбнулся, почти что оскалился, отчего чумазое лицо его превратилось в страшноватую маску.

Фицджеральд тоже не привык общаться в таком стиле.

— Как тебя зовут, грязная обезьяна?! — заорал он. — Отвечай немедленно!

— Меня не зовут, я прихожу сам, — лениво растягивая слова процедил Олег. — А имя мое слишком известно, чтобы его называть.

После таких слов полковника чуть не хватил удар.

— Дженкинс! — рявкнул он. — научи этого придурка хорошим манерам!

— Не советую, Дженкинс, — спокойно произнес Олег. — По сравнению со мной полковник покажется тебе невинным младенцем.

К несчастью, у лейтенанта приказы начальства стояли на первом месте. Он схватил было Олега за плечо, собираясь рывком развернуть к себе, но рука соскользнула, не сумев зацепиться хоть за что-нибудь.

— Господин полковник, — растерянно доложил лейтенант, — у него магическая защита.

Полковника новость ничуть не обескуражила, лишь еще сильнее разозлила. Отступать он не привык, зато привык, что его приказы исполняются быстро и без пререканий. Его вопли, пожалуй, были слышны по всей базе:

— Да кто ты такой, черт тебя дери!

— Я-то?

Олег улыбнулся еще шире.

— Я Ит-кирдык-оглы.

— Ни с места! В бок Песцову уперлась холодная железяка. Вернее, попыталась упереться. Потому что в следующую секунду ствол пистолета от дульного среза по самый спусковой крючок загремел по линолеуму вместе с обрезками других деталей и даже с кончиком патрона. Следом на пол посыпались аккуратно разрезанные пополам автоматы охранников.

— Дженкинс, вот почему ты не слушаешь добрых советов?

Олег толкнул лейтенанта — не рукой, магией, отчего тот отлетел к ближайшей стене и тут же прилип к ней всей спиной. Конструкты Недольмана сработали как всегда безупречно. Лейтенант немного побрыкался, потом осознал бесплодность этих попыток и затих.

В спину Олегу что-то мягко толкнулось. То есть, это ему показалось, что мягко. Помнится, год назад подобный заход Косулина впечатал его в стену так, что искры из глаз посыпались.

Песцов повернулся в ту сторону, откуда прилетело. Там стоял полковник и пребывал в некотором недоумении: его магия ему не помогла. Он начал было строить другой конструкт, но сделать это ему никто не дал. Секунда — и Фицджеральд прилип к другой стене, при этом руки его намертво приклеились к его же бедрам.

Олег вернулся к лейтенанту:

— Дженкинс, ты ведь больше не будешь делать глупостей? Например, швырять в меня сосульками или огненными шариками? А то мне придется отрезать тебе что-нибудь лишнее.

Дженкинса перекосило, но благоразумие взяло верх, и он через силу кивнул.

— Вот и чудненько. А ты куда собрался?

Пока Песцов разбирался с офицерами, один из его конвоиров, осознавший, что дело пахнет керосином, успел втихую свалить. Те, кто стоял снаружи, сообразили еще раньше. Бык тоже попытался, но не успел.

— Бычара, ты куда это намылился? За тобой должок! Это ведь ты меня бил в спину?

— Не я! — замотал головой Бык.

— Врешь ведь! — прищурился Олег. — но это не важно. Даже если я ошибся, потом взыщешь с виновника. Ты-то наверняка знаешь, кто это сделал.