— Спасибо, — чересчур внимательно рассматривает меня. — Кем тут служите?

— Охрана, — холодно отвечаю.

— А-а-а! — с дебильной ухмылкой прикуривает арендованную у меня сигарету и делает свою первую затяжку. — А я уж подумал, что Вы танцуете, вместе с Дашей, например.

С Дашей? О ней будем с этим гадом говорить? Не перегибай, старик!

— Мне пора на пост, — засунув искусственную руку в карман, быстро разворачиваюсь и следую к входной двери.

Какого черта он приперся именно сегодня, когда у меня с кумпарситой наметился почти прорыв в сырых отношениях? Утренний поцелуй, исключительный поцелуй от Даши, затем непринужденная беседа, смех и шутки, потом совместный кофе перед ее первыми клиентами, а после легкий обед в бистро напротив, планы на предстоящий вечер вместе, возможно, снова поцелуи, ласки или нечто большее… И на тебе — этот сучий потрох, «женатый на какой-нибудь жене» брехливый хрен!

Даша рисует вензеля, легко подпрыгивает, опираясь на мужские плечи, в воздухе шустро перебирает ножками, дергает головкой, быстро опускает, словно прячет, взгляд — изображает непокорного бычка, упирается своим лбом мужчине в грудь, а затем резко останавливается и отступает от партнера, делая несколько шагов назад.

— Кать, Вы меня поняли? Запомнили? — к женской половине этой пары обращается.

— Да-да, конечно. Когда Вы это показываете, а я смотрю, то кажется, что: «Господи, да что тут сложного?». Но как только мне представляется случай, то все, как говорится, тушите свет! — откуда-то со стороны раздается женский голос.

— Прошу, подойдите сюда, — Даша перебивает расшаркивание этой женщины, протягивает руку к ней навстречу и приглашает стать рядом в ту же позу с темноволосым мужчиной. — Дима, Вы готовы?

— Да.

С причитаниями, вздохами и стонами женщина подходит к своему партнеру, который тут же, наклонившись к этой Кате, что-то шепчет в туго стянутые волосы на ее затылке.

У Смирновой просто ангельское терпение и ни капли не дрянной характер. Выносить почти каждодневный скулеж бездарных посетителей о том, что они не способны сделать поворот, стоя на носке одной ноги, а каблуком второй прорисовать идеальный круг на танцевальном паркете, изображая циркуль, это жуткий адский труд!

— У нас, видимо, скрытый конфликт, Ярослав? — мужской голос почти мне в ухо шепчет.

И здесь достал? Пиздец!

— Нет, — тихо отвечаю.

— Это хорошо, — слышу, как он глубоко вздыхает, словно сам с собой о чем-то разговаривает, бурчит, изображая недовольство, дергает руками и стягивает со своих плеч пиджак. — Жарковато! Привет-привет! — машет подмигивающей и улыбающейся Даше.

— Вы мешаете, Сергей, — произношу куда-то в воздух, почти не размыкая губ.

— Правда? — поворачивает голову ко мне. — А кому?

— Даша занята, у нее сейчас клиенты. У них, — вскидываю руку, чтобы посмотреть время, — еще есть пятнадцать минут. Не отвлекайте, пожалуйста.

— Прошу прощения, — ехидничает самовлюбленный хлыщ, — постараюсь больше не шуметь. А Вы?

Что я? Вынужденно поворачиваю свое лицо к нему.

— Вы не мешаете? Мне кажется, там сейчас не слишком профессиональные ребята — излишнее внимание, тем более со стороны охраны, не способствует их расслаблению. Говорю Вам, как преподаватель. Открытые занятия со студентами…

— Подождите там, — грубо обрываю менторскую речь и правой рукой показываю на диван, стоящий в общем холле, на который так не слишком вежливо предлагаю этому козлу присесть.

— Спасибо, — оглядывается, сверяя заданное направление, — но мне и здесь неплохо, Ярослав.

На этом утверждении наш диалог, по-видимому, подошел к концу. Любит, чтобы последнее слово оставалось за ним? Замашки богатея? Привычки человека, которому все можно, везде горит зеленый свет?

— Вы женаты, Сергей? — без стеснения рассматриваю его правую руку и безымянный палец, на котором слишком явно отблескивает обручальное кольцо.

— Я считаю, что «да». Жена говорит, что «нет». Но живем, конечно, вместе. Она, естественно, утверждает, что это нехорошая привычка, которую ничем не искоренить. К тому же у нас прекрасный загородный дом. Спрашивается, зачем такому изменять? Я верю, что у нас надежный, очень крепкий брак, хоть и не на бумаге. После развода никак в ЗАГС не зайдем, понимаете? Развестись было проще, чем заново поставить подписи, вероятно, на том же самом месте. Но мне, безусловно, нравится ее логическая цепочка — она мастер строить логику на пустом месте. Моя чика — «кандидат логических наук»! Солнце взошло, значит, кто-то веревочку отрезал и отпустил светило на дневной прикорм. Не понимает, что есть вещи, которые сами по себе происходят. Мы вместе вовсе не из-за привычки, а по велению и из-за синхронизации сердечного ритма. Но! Кто я такой, чтобы ко мне прислушиваться? Я муж, отец, еще по совместительству «ходячее недоразумение», с которым она прожила не один десяток лет. По крайней мере, жена иногда бухтит о том, что без меня ей было бы намного проще, но, — он поднимает руку, демонстрируя тот самый палец, — у нее такое же, Ярослав. Не снимается, поверьте. Мою жену это жутко злит, помимо, конечно, общей фамилии, от которой она так и не смогла избавиться. Но теперь уже, правда, по профессиональным причинам эта экзекуция неактуальна. Она талантливая артистка весьма точного жанра, да и место работы у нас с ней одно. Представляете, как смешно мы бы выглядели, если бы по несколько раз скидывали ее наносную и надевали девичью. Словно трусы-неделька! Постирал — надел. А что? То есть, — хмыкает, — с какой целью интересуетесь?

— Вы приезжаете на уроки с Дашей в гордом одиночестве, без пары, — пытаюсь оправдать свой неудобный интерес. — Мне казалось, что танго — парный танец. А получается, что Вы посещаете уроки лично, без жены или не-жены.

— Она упирается. Говорит: «Куда нам танцевать, Сережа? Да я убить тебя готова, любимый муж». Страсть выказывает, но не танцполе, увы…

Ему бы следовало прислушаться к своей почти жене и не трясти несвежестью перед кумпарситой.

— … а Дашка уговорила, сказала, мол, сюрприз будет. Соглашайся! Ей, — тычет пальцем в сосредоточенную на чем-то Смирнову, — никогда не смогу отказать. Мы с ней долго вместе, почти всю жизнь. Я, — гордо вскидывает подбородок, — ее первая неразделенная любовь! Разбил малышке сердце, понимаешь? Сам того, не желая, естественно. Большая разница в возрасте и еще одна непреодолимая проблема…