Сейчас заботит одно лишь наслаждение, чистый кайф, непрекращающийся физиологический экстаз. Оргазм! Одна победа — его «звезда» на гибком юном теле, полученная в кровати, стоя, сидя, лежа. Раком! Да как угодно — как он пожелает меня взять.

Красивая медаль на грудь и денежное вознаграждение за обыкновенную услугу жаждущему секса мужику? Неумелая дуреха решила себе нервы пощекотать или свыклась с участью резиновой игрушки и стала, наконец-то, соответствовать навязанному моим козлиным окружением образу легкодоступной вертихвостки из стада маленьких дешевеньких шалав?

Он не ошибся! Прав! Прав, конечно. Я вот, видимо, бесталанно выкидывала странные коленца и не свою роль играла — неумелая артистка тяжелого скотского жанра из порносайта. Изображала пуританку и классную сухую даму, с усердием и блядским рвением раскатывала на себе, как обыкновенный презерватив на эрегированном члене, синий-пресиний чулок, изображая человека в неприступном кожаном футляре. Не помогло предохранение — порвалось «изделие номер два» и выпустило наружу гнилую сущность сучки, готовой услужить мужчине, лишь бы он отстал с пикантным предложением навсегда.

Я амплуа сменила или все-таки продешевила — ей-богу, не пойму! Что-то где-то тянет, буксует и не дает вперед идти. Решила покалеченного парня пожалеть? У него же нет руки, он инвалид, хоть и красивый, добрый, милый. Его физический ущерб — долбаное горе, он, видимо, страдает, его никто не утешает, а мне не трудно — возьму его, доставлю удовольствие, затем, наверное, по-матерински поглажу Ярика по голове, пожалею, поскулю с ним вместе, выражу сочувствие и выслушаю сильное нытье вприкуску к скрежету зубов — мужчины тоже ноют, плачут и стенают за недополученной лаской и вниманием! Они, как сосунки, страдают! Я полечу, полечу, полечу…

«Ну-ну, ну-ну, не плачь, мне было очень хорошо! Мой милый…»

В конце концов, раздвину ноги, оседлаю тело, попрыгаю на члене, приголублю, приласкаю, возможно, поцелую. Сосать ему не буду — с этим обойдется. Просто не смогу! Ну вот и все — легко и просто, он насладится, возможно, быстро кончит, а за тем расслабленный и удовлетворенный к маме с папой на Камаро отвезет. Мне подходит. Никто ни о чем не узнает. Ярослав не станет никому болтать. Он не трепач, «не сплетник и не исповедник» — сам так сказал. С каких недавних пор я стала безоговорочно доверять мужчине, с которым «по-взрослому» встречаюсь всего лишь семь несчастных дней и ни одним днем больше? Как так? М…

В гости женщин «поболтать и провести приятно вечер без последствий» не приглашают, «Даша»! Женщин никогда не приглашают выпить кофе или чай к себе домой, не предполагая после этого жеста доброй воли или ненавязчивого флирта какой-нибудь интим-программы. Забыла об этом, да? Поддалась на провокационное обещание:

«Подвезу домой, не беспокойся. Не трону, пока сама об этом не попросишь».

Какого черта я заныла, как дебилка:

«Прошу, прошу, прошу… Поцелуй, Ярослав. Ты же хочешь? Пока твоя, бери!».

Господи, вот так всегда! Заскупердяйничала? Зажилила денежку на такси? Подумала, а чем черт не шутит? Идиотка! В любом приглашении в обитаемую берлогу со стороны мужского пола всегда присутствует вполне себе определенный подтекст. Он потратился на развлечения — ты телом отработала. Так и здесь!

«Не уходи — останься! Предупреди своих родителей! Побудь со мной! Тише… Иди сюда… Сейчас тебе будет хорошо, кумпарсита…» — дура ты, «Смирнова», а он — талантливый ходок. Весьма профессионально на постель развел.

«Ты спать сюда пришла, киска?» — так же Карташев в тот чертов день сказал? Только вот, да! Именно тогда я сполна отработала его мужское внимание в виде сытного ужина и ненавязчивых поглаживаний по моей руке. Я трахалась, как мартовская кошка, и не спала — так жадно удовлетворяла озабоченного мужика. Он ждал жену и дочь, попутно, усмиряя плоть, физически терзал меня.

Я и сейчас не сплю, готовлюсь, собираюсь с мыслями, храбрюсь, смелею духом, про что-то и кого-то увещеваю, себя лишь, глупо наивную, о смелости прошу. Не сплю и не могу расслабиться, все время жду проникновения, с которым он абсолютно не торопится. Чего он ждет? Зачем-то медлит? Хочу решительных действий, чем эта жалкая игра в сочувствующего мужика! Если он вообще на что-нибудь способен:

«Уже готова — начинай! Жалость оскорбительна, дружок! Невниманием обижаешь, этого не понимая? Тогда ко всем своим дефектам, Ярик, ты еще и дурачок!».

Чем потчует меня любезный Ярослав? Почему он ничего не делает, не напирает, не дергает, не трет? Не раздевает? Не вводит член, не переворачивает, не демонстрирует мужскую силу, не трахает, как сучку, не дерет, не жарит, не изгаляется, раз перед ним сейчас открылась «ярмарка возможностей» потешить задремавшее тщеславие? Чего он, сволочь, ждет? Зачем так подло унижает? Гладит мой дергающийся живот, шипит слащавый бред на ухо, словно успокаивает, то и дело подбирается к груди, аккуратно, почти несмело и жалко неуверенно трогает твердые соски, уже как будто приготовившиеся к обычным пыткам в виде всасывания, лизания, прикусывания и катания, словно он не знает, что нужно делать с женской сиськой. Слизняк, слабак… Чокнутый больной мудак!