— Клясться не нужно, — хмуро отвечает он, но все же продолжает улыбаться. Мне все сложнее поддерживать свою маску для публики. — Дело в том, что Моргана считает, что я уже в нужном возрасте. Она думает, что, приближаясь к тридцати, я обязан взять на себя ответственность, и одна из этих обязанностей — произвести наследников.

У меня кружится голова. Я делаю глоток вина, потому что вдруг почувствовала сухость во рту.

— И Моргана знает, что наследники появятся только тогда, когда корона на моей голове, — он делает небрежный жест в сторону короны, — будет не только короной принца. Итак, мы здесь.

— Моргана… Она собирается передать тебе трон? — спрашиваю я, едва слышно.

— Нет, — отвечает он. И вновь делает большой глоток. — Она еще не согласилась. Ждет, что я устану и уступлю, а я жду, что сдастся она. — Он пожимает плечами. — Как бы то ни было, моя прекрасная невеста, нам придется пожениться очень скоро. Разве ты не прыгаешь от радости?

Я цепляюсь за край стула, почти не осознавая этого, и заставляю свои руки вернуться обратно на колени, изображая спокойствие.

— Это хорошая новость, — шепчу я.

— По крайней мере, дети не будут уродливы, — заявляет он и оглядывает меня с ног до головы, не заботясь о том, что мы находимся в зале, полном людей, которые следят за каждым нашим движением. — Ты изменилась с последней встречи. Сколько тебе теперь лет?

Я проглатываю то, что мне бы хотелось сказать в ответ на его похотливый взгляд и это замечание.

— Девятнадцать.

Эрис осушает второй бокал. Интересно, сколько он выпил до того, как я пришла.

— С этого момента ты будешь спать только со мной, — заявляет он на глазах у слуги, который подносит ему очередной бокал. Его не волнует, кто может услышать или как он унижает меня на глазах у других. — Я не хочу, чтобы дети напоминали какого-то придворного неудачника или, что хуже, капитана северянина.

— Можешь быть уверен, что беспокоиться тебе не о чем.

— Я знаю. — Улыбается. Эта его улыбка начинает вызывать у меня ненависть. — У тебя не хватит смелости бросить мне вызов.

Он поднимает руку и зовет еще одного юнца, который быстро подходит, бледный, с выражением ужаса на лице. Эрис не сразу говорит, что нужно. Сначала он поворачивается ко мне.

— Я воспользуюсь своим пребыванием здесь, чтобы подавить восстания.

— Восстания? — удивляюсь я.

— Ходят слухи о мятежах, — устало говорит он. — Ерунда. Поганые язычники нервничают из-за Месяца Волков. Я должен казнить несколько соргинак и повесить пару крестьян, придерживающихся старых традиций, чтобы успокоить всех. Завтра я отправлюсь в путь со своей охраной. А ты останешься ждать здесь. — Он поворачивается к слуге. — Объяви, что я уезжаю.

Юноша, не готовый к таким объявлениям, колеблется, опасаясь нарушить протокол или разгневать принца. В конце концов он прочищает горло и произносит без должной торжественности:

— Принц-наследник покидает пир!

Все за столом переглядываются и встают в знак уважения.

Теперь каждый в зале смотрит в нашу сторону, но Эрис не торопится.

— Скажи девушке в зеленом платье, что её ждёт принц в своих покоях.

Я отвожу взгляд, испытывая стыд. Молодой слуга открывает рот, сбитый с толку.

— Милорд, вы имеете в виду маркизу из…?

Эрис машет рукой, прерывая его.

— Думаешь, я знаю, какая она маркиза? Девушка в зеленом, дурак.

— Да, ваше величество. Прошу прощения, сэр.

Юноша быстро уходит, чтобы выполнить приказ. Хотят они того или нет, этой бедной девушке придется явиться в покои принца этой ночью, ведь отказаться — не лучшая идея для неё или её семьи.

Эрис встает и смотрит на меня сверху вниз, разглаживая жилет.

— Мы с тобой тоже переспим до свадьбы, — говорит он мне.

Самое ужасное в том, что это не угроза. Это просто факт, незыблемая идея, против которой, как и та женщина, которой не повезло привлечь его внимание, я ничего не могу возразить.

— Я не собираюсь жениться, не зная, на что иду, — добавляет он и спокойно покидает трибуну под пристальными взглядами всех.

Юноша уже передает новость девушке в зелёном платье, и я не хочу знать, какая будет её реакция.

Скорее всего, ей это покажется возможностью. Может быть, она даже не воспримет это как приговор.

Этой ночью я просыпаюсь от грозы, которой нет за окном.

Нет грома, ни дождя. Только тихо падающий снег, который укрывает сад под покровом ночи.

Я больше не могу заснуть, потому что каждый раз, когда закрываю глаза, мне снятся сцены, которые я не знаю, грани которых мой разум заполнил историями, о которых я лишь смутно догадываюсь.

Мне снится лакей с переломанными пальцами и то, как Эрис ломал их один за другим, не переставая улыбаться. Мне снится охранник с заплывшими глазами, выигравший карточную партию и наказанный за то, что унизил принца. Мне снится горничная, которая больше не появлялась, после того как провела вечер с человеком, считавшим её своей собственностью.