Его пальцы впиваются в мои бёдра, когда мои руки расстёгивают его жилет, а затем и рубашку. Я тяну за ткань, освобождая его тело. Он приподнимается, пока я продолжаю сидеть на нём, сосредоточенно избавляясь от всего, что мешает — и моего, и его.

Его руки неуклюже справляются с завязками на моём платье и корсете. Ему удаётся снять их быстро, словно он занимался этим всю жизнь, и он обнаруживает под ними амулет с выгравированным цветком эгузкилоре, который он мне подарил, а я так и не решилась уничтожить. Он снова наклоняется, чтобы целовать мою шею и плечи, едва смотря на то, что делает, словно его движения управляются чем-то первобытным и необузданным.

Я обвиваю его спину руками, ищу его губы, чтобы украсть у него ещё один глубокий, жадный поцелуй, который мне сейчас кажется недостаточным. Глухой звук вырывается из его горла и скользит, как ласка, по каждой чувствительной частице моего тела. Вдруг, между поцелуями, я чувствую его пальцы на своих бёдрах. Они проникают под ткань юбки и продолжают двигаться вверх, пока не касаются края моего нижнего белья.

Он не останавливается на этом. Я чувствую его пальцы под тканью, и моё тело содрогается вопреки моим желаниям. Я выгибаюсь над ним, и Кириан двигается, чтобы снова удобно устроиться, заставляя наши тела соприкасаться так, что я снова изгибаюсь, чтобы ощутить ту же самую искру, сияющую в его глазах. Он кусает нижнюю губу, хватает меня за шею и целует, словно не в силах себя сдержать.

Именно его потеря контроля заставляет меня потерять остатки своего. Я тоже его ищу, тоже играю, провоцируя его, пока мои руки не доходят до его пояса. Пальцы скользят по его напряженному члену, и я чувствую, как он содрогается даже сквозь тонкую ткань, разделяющую наши тела.

Кириан тяжело дышит, и этот звук такой глубокий, что я едва могу сопротивляться желанию услышать его снова. Поддавшись новому порыву, он наклоняется ко мне, прижимает губы к моему уху и медленно шепчет:

— Теперь, когда я собираюсь оказаться в твоей постели, может, самое время сказать мне твоё имя.

Мой инстинкт срабатывает быстрее, чем разум, заставляя меня напрячься, даже не понимая почему.

— Что? — выдыхаю я, потеряв голос.

Его губы скользят по моей шее, прежде чем он снова заговорит, очень тихо, как будто это просто признание в любви.

— Твоё имя. Я хочу знать, с кем я сейчас.

Холодный пот стекает по моей спине, когда до меня доходит.

Нет. Этого не может быть. Это должно быть что-то другое; паранойя заставляет меня представлять худшее.

Я позволяю беспечной усмешке вырваться из моего горла.

— О чём ты говоришь? — Пытаюсь отчаянно снова его поцеловать, пока мой разум судорожно ищет выход. — Прекрати нести чушь и снова поцелуй меня. Твои губы не там, где должны быть.

Кириан смеётся, но я ни на мгновение не думаю, что его хриплый смех предвещает что-то хорошее.

— Хорошо. Я верну свои губы туда, где им положено быть. А ты можешь сказать мне, кто ты, позже.

Чёрт.

Всё происходит слишком быстро. Я вижу, как он улыбается, наклоняется, чтобы снова поцеловать меня, и тогда я принимаю решение.

Я выхватываю кинжал, который он носит у бедра, и резким движением толкаю его, прижимая клинок к его горлу.

Сердце колотится как безумное, пока я изо всех сил стараюсь сохранить самообладание.

Кириан лежит передо мной, обнажённый по пояс. Он смотрит на сталь без малейшего страха, а потом переводит взгляд на меня с улыбкой, которая пугает меня.

— Кажется, так мы и познакомились, — бормочет он.

Это правда.

Меня бросает в дрожь. Теперь нет никаких сомнений. Нет пути назад.

Я смотрю на него и понимаю, что больше ничего не могу сделать, ничего не могу сказать.

Он всё знает. Но как?

Сердце бешено стучит, мои пальцы сжимаются на рукояти кинжала, когда он слегка запрокидывает голову, и клинок касается его кожи, оставляя след.

Я наблюдаю за двумя каплями крови, стекающими по его шее, полностью оторванная от реальности, в то время как всё моё существо, натренированное годами, призывает меня сделать следующий шаг и покончить с проблемой.

— Ты собираешься убить меня?

В его голосе нет ни тревоги, ни упрёка. Он спрашивает серьёзно. Ему действительно интересно, что я задумала. Тогда я замечаю нечто странное. Он не двигается, даже не пытается сопротивляться. Он мог бы бороться. Мог бы с лёгкостью оттолкнуть меня. Это бы его ранило, но у него больше силы, и ему не составило бы труда скинуть меня, прижать к дивану и нацелить на меня клинок.

Но он даже не пытается.

Его светлый, спокойный взгляд удерживает мой, пока внутри меня всё переворачивается, горит и рушится.