Гирундо поклонился на своем месте. "Никто никогда не ставил под сомнение вашу храбрость, ваше Величество. Никто не осмелился бы сейчас".

"Ха!" Грас покачал головой. "Ты слишком солнечный, Гирундо. Люди всегда любили. И всегда будут. Если ты кому-то не нравишься, он найдет причины тебе не нравиться, есть они или нет ".

"Возможно", — сказал Гирундо - настолько, насколько он мог это признать.

Смеясь, Грас добавил: "Кроме того, у меня есть еще одна причина пересечь Стуру в этом году. Я хочу добраться до Йозгата".

"Скипетр Милосердия?" Спросил Гирундо.

"Это верно". Грас больше не смеялся. Его кивок был тяжелым. "Скипетр Милосердия".

Короли Аворниса жаждали заполучить могущественный талисман более четырехсот лет. Кочевники — и изгнанный бог — хранили его в Йозгате, самой сильной цитадели, которая у них была. Если аворнцы когда-нибудь получат его обратно, из него получится отличный щит и отличное оружие против Изгнанного. Он никогда не умел владеть им сам. Если бы он когда-нибудь нашел какой-нибудь способ сделать это, он мог бы штурмом проложить себе путь обратно на небеса, с которых его изгнали.

"Ты думаешь, мы сможем?" Гирундо, на этот раз, звучал совершенно серьезно. Никто не мог относиться к Скипетру Милосердия легкомысленно.

"Я не знаю. Я просто не знаю", - сказал Грас. "Но если не сейчас, то когда? У нас есть — мы надеемся, что у нас есть — заклинание, чтобы вылечить рабов. Ментеше в смятении из-за того, что сражаются друг с другом. Когда у нас когда-нибудь будет больше шансов?"

"Если ты сможешь снять его, твое имя будет жить вечно", - сказал Гирундо.

Грас начал говорить ему, что это не имеет значения. Но это имело значение, и он знал это. Все, что человек мог оставить после себя, - это своих детей и свое имя. Орталис всегда был разочарованием, даже если Грас не хотел признаваться в этом даже самому себе. Что касается его имени… Он не позволил Фервингам властвовать над Аворнисом. Он остановил — или надеялся, что остановил — пиратские набеги черногорцев на его побережье и не дал Изгнанному закрепиться в стране Черногорцев. Он также удержал аворнийскую знать от того, чтобы взять крестьян под свое крыло — и лишить их верности королю и королевству в целом. Знать не любила его за это, но это — поскольку он победил пару мятежников — беспокоило его не больше всего.

Если бы он мог с триумфом привезти Скипетр Милосердия обратно в столицу… Что ж, если бы этого было недостаточно, чтобы о нем помнили долгое-долгое время, ничего бы никогда не было.

Он заметил, что Гирундо наблюдает за ним. Генерал улыбнулся, заметив, что он заметил. "Ты действительно этого хочешь", - сказал Гирундо. "Это так же ясно, как нос на твоем лице".

Учитывая, каким грозным был этот нос, это, должно быть, было действительно просто. "Я не могу сказать тебе, что ты ошибаешься", - сказал Грас. "С тех пор, как Скипетр был украден, не было короля Аворниса, который не хотел бы забрать его обратно".

"Да, но у скольких из них был шанс сделать это?" Спросил Гирундо.

"Я не знаю", - ответил Грас. "Я даже не уверен, что у меня есть такой шанс. Но я стремлюсь выяснить".

"Одна вещь, ваше величество — вы можете оставить Ланиуса управлять делами здесь, пока вы отправляетесь на войну", - сказал Гирундо. "Он прекрасно справится, пока вас не будет".

"Да". Король Грас оставил все как есть. Ланиус прекрасно управлял городом Аворнис, пока сам участвовал в кампании. Хотя он не был уверен, хорошо это или плохо. Он держал Ланиуса подальше от власти так долго, как мог. Чем больше держал отпрыск древней династии, тем менее надежной была власть Граса над остальным.

Ланиус никогда не пытался восстать против него. Если бы он это сделал.. Грас не знал, что произойдет. Незнание беспокоило его. Он приближался к концу своего расцвета, когда Ланиус вступил в свой. Он понял это. Ему стало интересно, понял ли это и другой король.

Он надеялся, что нет.

Ланиус запил свою овсянку на завтрак глотком вина, затем сказал: "Я отправляюсь к монкэтсам".

Королева Сосия оглянулась на него через стол. "Ты туда направляешься?" пробормотала она.

Уши Ланиуса запылали. Это не имело никакого отношения к вину. "Да, именно туда я и направляюсь", - сказал он. "Ты можешь пойти со мной, если хочешь".

Его жена покачала головой. "Нет, спасибо — не бери в голову. Если бы я поехала с тобой, ты бы пошел туда же". Она сделала большой глоток из своего кубка вина.

"Я все равно собирался туда", - сказал Ланиус. Сосия не ответила. Король встал из-за стола и в спешке вышел. Что бы он ни сказал после этого, все стало бы хуже, а не лучше. Были времена, когда он говорил Сосии, что собирается навестить монкэтс, а вместо этого наносил визит служанке. Не то чтобы ему было наплевать на королеву. Он не ожидал этого, когда Грас устраивал их брак, но ему было наплевать. Но он был королем, даже если он был вторым из двух королей, и он мог поступать более или менее так, как ему заблагорассудится. Время от времени ему нравилось поддаваться искушению.