С большим трудом, совершая над собой немыслимое усилие, Анри отстранился. Они соприкоснулись лбами и некоторое время ещё тяжело дышали, обоюдно пытаясь не сорваться на новый поцелуй. В конце концов, упершись руками в дверь по обе стороны от лица девушки, Анри сделал шаг назад, с трудом пытаясь унять тяжёлое дыхание и стараясь не смотреть на вырез её платья, в котором часто-часто и до изнеможения призывно вздымалась и опускалась грудь.

– Говори, – приказал он, переходя на хрип. Разговаривать хотелось меньше всего, но что поделать.

Астрид нерешительно посмотрела на него. На секунду кольнуло сомнение, а стоит ли? Спасёт ли их эта ложь? Глядя на неё исподлобья, Анри замер в напряжённом ожидании, тогда как девушка набиралась мужества, чтобы начать. Переведя дух, она всё же заговорила:

– Анри, я пришла сказать, чтобы ты больше не искал со мной встречи, – пауза. – Есть человек, который, – снова пауза и весь монолог, отрепетированный по пути на Монпарнас, рассыпался в прах. – Есть человек, с которым я познакомилась в экспедиции, и я думаю, что так будет лучше.

В нависшей тишине слышны были лишь отдалённые крики ссоры в одной из квартир. Астрид поникла, не в силах больше выносить его взгляда. Глаза предательски наполнились слезами.

– Ты его любишь? – спросил Анри, нарушая невыносимую, давящую тишину.

– Так будет лучше, – повторила она, и голос сорвался. Нет, она не заплакала, но вскрикнула, когда Анри с силой потянул девушку к себе и, обхватив пальцами за затылок, принудил посмотреть ему в глаза.

– Любишь?! – прошипел он, вмиг преобразившись из человека в нечто страшное. Его глаза уже застилал гнев. Она не могла так поступить, не могла предать его чувства и желания после всех надежд, что посулила её искренность. Удерживаясь на пределе возможных сил, он не спросил – прорычал:

– Кто он?

– Пусти меня.

– Кто?!

– Мне больно! – по бледной щеке скользнула слезинка.

Рука мужчины резко выпустила светлые волосы, освобождая голову Астрид из тисков. Анри очнулся. Злоба и отчаяние никуда не ушли, но зверь утих. Чтобы не поддаться искушению вновь, он отвернулся и бесцельно уставился в окно, судорожно проводя рукой по волосам, взъерошивая их.

– Господин Корф даёт мне место в группе, – вновь заговорила Астрид, уняв дрожь в голосе и с опаской поглядывая на человека, в котором с трудом узнавала того самого Анри. – Скоро мы уедем. Надолго. И я думаю, ты сможешь меня понять. Если мне и заводить семью, то только с тем, кто будет рядом и разделит ту жизнь, которую веду я.

– Очень удобно, – зло усмехнулся Анри. – Ни любви, ни страсти, зато под боком друг у друга.

– Страсть – это не главное, – возмутилась девушка и тут же пожалела о своих словах.

Анри не требовалось много для того, чтобы завестись. Он стремительно кинулся в её сторону и хотел было схватить, сжать в объятиях, бросить на ветхое покрывало и взять своё, утолить голод похоти, но её взгляд испуганный, полный отчаяния и слёз, вопреки обуявшему порыву, удерживал его.

– А что главное? – прохрипел он, упираясь кулаками в стену по обе стороны от её лица – Копаться в земле? Или счищать грязь с черепа тысячелетнего покойника?

– Анри, пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась Астрид, чувствуя, что ещё немного, и он сорвётся.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, – продолжал он, нависая над ней и касаясь губами, покрытой мурашками кожи. – Строишь из себя холодную королеву, но твои поцелуи и объятия выдают тебя с потрохами. Ты хочешь этого также сильно. Ты жаждешь страсти и не говори мне, что будешь счастлива со своим коллегой, – последнее слово он брезгливо выплюнул, врезав кулаком в стену так сильно, что посыпалась штукатурка.

– Анри, умоляю, остановись.

Но он больше не слушал её. Одержимость женщиной, которая была здесь, совсем рядом и грозилась исчезнуть из его жизни навсегда, лишила Анри рассудка. Он прильнул к ней с яростным поцелуем, как дикий зверь, готовый растерзать добычу.

– Анри, хватит! – взмолилась она, когда удалось вырваться и перевести дыхание, но тут же вновь испуганно вскрикнула, ощущая, как её подхватили на руки и порывисто вздёрнули вверх подол платья, впиваясь стальной хваткой в кожу бедра.

– Ты моя, – прорычал он не своим голосом, прижимая её к стене, покрывая жадными, голодными поцелуями шею и опускаясь всё ниже.

Осознавая, что вот-вот случится неизбежное, Астрид, что было мочи, упёрлась локтями ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Но силы были неравны, а жгучая боль от его жестоких прикосновений отдавалась спазмом в сердце, и неизвестно, кому из них было больнее в ту минуту. Своими руками Анри разрушал то, чему не суждено было расцвести, и теперь, ведомый отчаянием, мучил девушку, которая плакала и сжималась от страха в его объятиях. Он прильнул к ней яростно и удушливо, желая поглотить, вобрать в себя, чтобы не вздумала и помыслить о ком-то другом. Беспрепятственно пробираясь туда, где грезил оказаться, Анри не сразу понял, что она прекратила сопротивляться и покорилась судьбе, решив, что так будет лучше. Пусть он утолит свой голод, успокоится и оставит её. А она стерпит эту боль и пойдёт дальше. Ведь всегда приходится чем-то жертвовать.