Я бы, пожалуй, всю ночь сидела вот так рядом с ним на качелях, едва вмещаясь, любуясь золотыми огоньками в снегу, но вскоре мы начали примерзать и нехотя всё же покинули эту «пристань». Потушили и собрали в пакет остатки романтики и отправились к метро.

— Для меня никто никогда так не старался, — призналась я, ощущая необыкновенное тепло внутри.

— А у меня никогда не было желания ни для кого так стараться раньше, — с хитринкой в глазах парировал парень и невесомо коснулся моих губ своими.

Дорога до метро оказалась уж слишком короткой.

— Кстати, чуть не забыл. Завтра у деда день рождения, он тебя тоже звал.

— Ого! Я приду. А что подарить?

— Подари пастилу. Он её очень любит.

— Хорошо, а ещё?

— Этого достаточно. А то он будет переживать. Не любит, когда на него много тратят.

— Ладно, я подумаю, — не сдалась я. А потом с грустным вздохом призналась: — А меня на Новый год увозят за границу. Мама сегодня сказала, что «мы едем в Данию», — передразнила с преувеличенным восторгом.

В любой другой год я бы, пожалуй, обрадовалась, потому что мы и впрямь соблюдали традицию — каждый Новый год уже в восьмой раз отправлялись в новую страну. Но теперь было грустно…

— На целых пятнадцать дней, — добавила с грустью.

— Обещаю, когда ты приедешь, я тебя поцелую за каждый из этих дней. А потом у нас впереди будет целый год, — постарался подбодрить меня Саша, хотя я видела, что и ему эта новость не очень по вкусу.

— А лучше — чтобы целая жизнь.

— Если хочешь, то целая жизнь, — согласно кивнул он, улыбаясь едва заметно, и тут же наклоняясь ко мне, чтобы вновь поцеловать и сделать моё настроение гораздо ярче — ему это всегда удавалось.

Конечно, явиться с одной пастилой в гости к Виктору Михайловичу я не могла. Купила ещё и фруктов, несколько пар чёрных носков (беспроигрышный вариант) и праздничную открытку.

Саша встречал меня у подъезда своего деда и, увидев, что я семеню по присыпанной снегом дорожке с пакетом, удивленно приподнял бровь, одновременно протягивая руку, чтобы помочь:

— Только не говори, что это деду. Привет!

— Привет, — я легонько его обняла и коснулась губами щеки. — Почему? У него ведь сегодня праздник.

— Вот он сейчас тебя отругает за лишние траты — и будет праздник, — неодобрительно покачал головой парень.

— Почему отругает? Я же старалась, отбирала всё лучшее и самое свежее.

— Я-то верю, но дед вырос в эпоху, когда всего было мало и на всём экономили, так и привык. Теперь для него любые траты на себя — лишние.

— Ничего страшного, я смогу его переубедить, — заявила уверенно, по-хозяйски смело шагая в подъезд.

Саша за спиной только цокнул языком. Но я была абсолютно уверенна и в своем обаянии и в том, что с Виктором Михайловичем у нас сложились теплые дружеские отношения, так что он уж точно не будет злиться, а, напротив, надеюсь, порадуется и съест эти вкусности с удовольствием.

Дверь хозяин квартиры открыл нам после второго звонка. В темно-серой теплой клетчатой рубахе и черных спортивных штанах, с редкими волосами на голове, чуть сгорбленный, но неизменно улыбчивый, он словно был символом ушедшей эпохи, которая почему-то казалась мне уютнее, чем нынешняя — отстраненная.

— Здравствуйте! С Днем Рождения! — с порога начала поздравлять я и даже, поколебавшись немного внутри, всё же потянулась, чтобы обнять именинника.

Он был не против.

— Спасибо, Верочка. Молодцы, что пришли!

В квартире пахло выпечкой. Аромат растекался густой и вкусный.

— Дедуль, пирожки? — улыбнулся Саша после довольно скупого мужского поздравления со своей стороны.

— А то! Как знал, что вы придёте, — засмеялся дед, и я радостно захлопала в ладоши — не помню, когда в последний раз ела домашние пирожки. И даже Лида их почему-то никогда не готовила.

— А это тебе, сюрприз от Веры, — Саша протянул пакет, и дед, как и предсказывал мне пару минут назад его внук, закачал головой, так что я решила выступить со своей оправдательной речью на опережение.

— Виктор Михайлович, тут всё нужное и свежее. Сама выбирала. К тому же от подарков нельзя отказываться.

— Да я и не отказываюсь, — тут же улыбнулся он, переводя на меня взгляд и опуская руку с пакетом. — Но есть будем вместе, идет?

— Идет, — кивнула в ответ.

Мы втроем прошли на кухню. Пока я мыла фрукты, Саша задавал дежурные вопросы о том, как дела.

— Как сажа бела. Дни идут, контора пишет, — как всегда шутками-прибаутками отвечал дед. — У вас-то как? Смотрю, брюлик-то свой из уха вытащил…