— Никуда я, нахрен, не уйду, — взрывается Воллер. — Не теперь, когда мы уже почти у цели.

Машинально бросаю взгляд на таймер на главном экране: остается пятьдесят три часа с лишним.

— Да и потом, гарантии, что эвакуация решит проблему, у нас нет, — резонно замечает Нис. — Если мы подверглись какому-то воздействию, заразились или, не знаю… в нас вселились бесы… это останется с нами.

— Предлагаю обыскать номера, — говорю я.

— Кэп, но вы уже это делали. — Тон у системщика несколько обеспокоенный.

Электрическим разрядом по моим нервам пробегает волна унижения. Поэтому-то я никогда и не рассказываю, что видела мертвых. Что вижу их. После таких откровений меня уже не воспринимают по-прежнему.

— Знаю, — отвечаю как можно спокойнее. — Помню. Но тогда мы искали тела, а не информацию о произошедшем. — Или «происходящем», коли на то пошло.

Поколебавшись, добавляю:

— Кроме того, здешние люксы оснащались кислородными баллонами и масками.

Воллер фыркает, но тут же кривится и хватается за голову.

— Мать твою…. Ты же не думаешь, что кто-то выжил здесь после…

— Нет, конечно, но мы же не осматривали весь лайнер, — парирую я. — Так что понятия не имеем, какие условия сохраняются в других местах. Далее, прежде чем загерметизироваться на Платиновом уровне, мы оставляли его на несколько часов. Уйма времени, чтобы… что-нибудь сделать. Давайте исключим хотя бы эту версию. — При условии, опять же, что Лурдес натерпелась страха вовсе не по моей вине. Пускай даже Нис и весьма убедительно доказал, что ее переживания не вызваны моим «расстройством» или повторным припадком.

— Хорошо-хорошо, — соглашается системщик, явно что-то обдумывая. — Очень маловероятно, но вдруг что отыщете. Думаю, стоит принять во внимание и теорию, что за двадцать лет «Аврору» могло найти и что-то другое.

Кейн качает головой, но вот Воллер не сдерживается:

— Призраки или инопланетяне? Да ты издеваешься, нахрен?

— За отсутствием дополнительных данных любая теория имеет право на существование, — изрекает Нис. — И так ли уж это невозможно?

— Что разумные существа наконец-то объявились и развлекаются тем, что тусят на заброшенном корабле и изводят его визитеров? — фыркает пилот. — Да, блин, конечно!

— Ты приписываешь человеческие намерения и мотивацию чему-то нечеловеческому, — возражает системщик. — Откуда нам знать, какая у них цель. Потом, нельзя быть уверенным даже в их разумности. Или что их воздействие умышленно. А вдруг их присутствие само по себе вызывает нарушение деятельности человеческого мозга, в том числе и галлюцинации? Этого мы тоже не знаем. Но что-то происходит. — Вдруг Нис судорожно вздыхает, лоб у него покрывается испариной. Отвернувшись, он говорит: — К отцу присоединился дед. Кэп, мой дед умер.

Значит, теперь мертвых вижу не я одна. Может, я просто более чувствительна. Может, со временем покойников начнут видеть и остальные. О, как здорово!

— Если это призраки, или инопланетяне, или какая другая хрень, как ты это докажешь? — допытывается Воллер.

— Если логичных ответов не останется, придется допустить, что это нечто, прежде классифицированное как нелогичное.

— Охренеть, — рявкает пилот. — Отличный план!

— Есть у меня еще одна идея, — как ни в чем не бывало продолжает Нис. — Хотя и рискованная. Способная привнести в наше положение еще больше… сумбура, особенно при проведении обыска.

Больше сумбура — как раз то, чего нам сейчас не хватает.

— Что еще за идея? — осведомляется Кейн, скрестив руки на груди.

— Думаю, мне удастся выжать из двигателей побольше тяги. Что позволит сократить время в пути часов на десять, — объясняет Нис, потирая глаза. Давит он на них излишне сильно — как будто желает стереть стоящие перед ними образы. — С такими старыми двигателями и имеющимся уровнем заряда это рискованно. Но основная проблема заключается в том, что увеличение потребления энергии двигателями может привести к нестабильности некоторых вспомогательных систем.

— То есть? — подгоняю его я.

— Освещение, — сознается он. — Возможно, даже температура. До фатального уровня она не упадет, но определенно станет… некомфортной.

Итак, тьма и холод, плюс призраки.

— Нужно установить правила, — объявляю я. — Как и прежде, по одиночке никто никуда не ходит. Никаких исключений. Если видите что-то странное или кого-то — сообщаете напарнику. Если напарник ведет себя странно — сообщаете остальным.

Ситуация быстро скатится в полнейший хаос, если никто из нас не будет уверен в реальности происходящего.