— Воллер, ты можешь остаться с Лурдес на мостике, ложись на полу, — предлагаю я.

— Да чего мы вообще тебя слушаем? — вскидывается пилот. Его глаза-щелочки налиты кровью. — Откуда нам знать, что это не ты? Не ты во всем виновата? Ты и так ведь чокнутая! Все это знают.

От обиды я отступаю на шаг назад. С Воллером мы никогда особо не ладили, однако источаемая им сейчас откровенная ненависть просто пугает. Лурдес тоже награждает меня отнюдь не дружелюбным взглядом. И вот это ранит. Даже больше, чем я ожидала.

— На самом деле… — начинаю я.

— Невозможно! — отрезает Нис. — Твоя версия противоречит имеющимся данным. Она не объясняет Джерард.

Воллер бубнит что-то невнятное, однако на обострение не идет. Системщик поворачивается ко мне.

— Мне необходимо оставаться на мостике, чтобы контролировать работу двигателей в критическом режиме. Мало ли что, могут и взорваться.

Значит, осмотр номеров снова на мне и Кейне.

Мне стоит определенных усилий, чтобы посмотреть на него. Однако вопреки моим страхам, что и на его лице я прочту ненависть или страх, мужчина просто кивает.

— Хорошо. Тогда приступим.

— Ты все правильно сделала, — говорит Кейн, едва лишь мы покидаем мостик.

— А вот это еще посмотрим. Воллер явно так не считает.

На этот раз обыск начинаем с дальнего конца коридора по правому борту.

— Воллер — идиот, — отмахивается мужчина.

Даже если и так, Лурдес точно нет.

Кейн берет меня за руку и легонько ее сжимает. Прежде чем высвободиться, мне удается продержаться несколько секунд. Прогресс, а?

Увеличение скорости почти немедленно дает о себе знать интенсивной вибрацией пола под ногами. Если уж здесь так трясет, даже не представляю, что творится на нижних уровнях.

Где люди прятались в своих номерах… или их заперли. Наверняка даже шум двигателя сказывался на царившем хаосе. Все, конечно же, были напуганы и не понимали, что происходит. Набрасывались друг на друга, введенные в заблуждение галлюцинациями. Единственное наше преимущество, пускай и небольшое, заключается в нашей осведомленности о трагедии на «Авроре» — и в том, что с ней наверняка связаны и нынешние инциденты.

Пассажиры и команда, несомненно, думали, что сходят с ума.

Что, кстати говоря, остается возможной перспективой и для нас. Но мы хотя бы знаем, что не будем первыми.

Осмотр первых нескольких номеров проходит без происшествий. Все в точности, как мне запомнилось. Никаких признаков чего-то необычного, не говоря уж о следах посторонних. С другой стороны, как мы можем быть в этом уверены, если не можем доверять собственным чувствам?

Я качаю головой.

— Что? — тут же реагирует Кейн, запирая осмотренный люкс.

— Да просто подумала…

Внезапно лампы над головой начинают беспорядочно мерцать. На только что освещавшиеся участки падают тени, и мне не отделаться от ощущения, будто в них что-то движется. Какая-то блеклая ткань. Белая с голубыми цветочками.

Я замираю.

— Я тоже это вижу, — быстро говорит Кейн. — Включается и выключается свет, как Нис и предупреждал.

«Клэр. Клэ-э-эр».

Бекка. Она не появлялась вот уже много лет. С самого Ферриса. Откуда она здесь только взялась?

Зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох и открываю глаза.

— Все в порядке. Со мной все нормально.

Затем сосредотачиваюсь на пятнах света, стараясь игнорировать корчащиеся тени, и заставляю себя двигаться вперед. Это просто галлюцинация. Или… что-то другое.

Я — аберрация, как сказал Нис. Происходящее со мной вовсе не обязательно затрагивает остальных.

Вдруг Кейн резко оборачивается.

— Что слу…

И тут я слышу. Шаги. Где-то поблизости.

С замирающим сердцем тоже оборачиваюсь, однако в коридоре пусто.

Пока… по щеке меня не гладят невидимые прохладные пальцы. Стискиваю зубы и напрягаюсь, чтобы не отшатнуться.

«Клэр. Пойдем поиграем».

— Ты что-то видишь? — спрашиваю я. Кейн вздрагивает и быстро опускает взгляд в пол.

— Сложно разглядеть… Улавливаю только мелькание… Рука. Длинные волосы. Кровь. Кажется, это моя бывшая. Вот только она не… — Он начинает задыхаться.

Черт. Ситуация осложняется. Становится хуже всем нам.

— Это я, — предупреждаю я мужчину и беру его за руку. Изо всех сил стискиваю ему ладонь, так что даже ощущаются кости.