День сурка, ей-Богу! Похмельные девицы, которых частенько угощали клиенты, вполголоса цапались между собой, та, что с синяком, была трезвой и оттого злой, драила полы, а я просочилась мимо них и уселась за барную стойку.

– Доброго утра, дамы! – криво поздоровалась я, заслужив неприязненный взгляд от подавальщиц, одна только Леони просияла улыбкой при моём появлении.

– Пошумели мы вчера немного? – задала риторический вопрос хозяйка харчевни, на что я просто пожала плечами.

– Я по поводу оплаты за стол и кров… не могу сказать, когда я получу оплату за свою работу в управе, да и каков будет её размер, однако… - начала я, видя, как та подсчитывает длинный столбец цифр.

– Ты это брось! – ахнула Леони. – Да если уж на то пошло, то это мне не расплатиться с тобой за рецепт этого майонского соуса из оливкового масла и яиц. Повар оценил, да и морячки тоже. Да что я тебе говорю, сама же ведь видела. Вот… не побрезгуй рабочими деньгами. Очень уж он понравился нашим морячкам, да и нам тоже. Вот я и подумала, что ты не будешь против…

Ещё бы я была! На то и расчёт был, ей-Богу! Я сгребла приятно звякнувший кошелёк, засунула его в карман юбки и похлопала его по бедру. Если судить по тяжести, то там, возможно, даже серебро!

– А это правда, что майонский соус был произведён по приказу главного жреца храма Всемилостивого? Ваша семья когда-то давно прибыла из Франкии и хранила рецепт много лет. – вмешалась одна подавальщица, с тоской глядевшая в окно таверны. – Я слыхала, как вы рассказывали вчера. Здорово это, должно быть… а я из родичей помню только отца, он гончаром был в Марлисе, а мать моя – белошвейкой трудилась. А потом помёрли они, дядька мой за старшего в семье остался… стал жить в нашем доме со своей семьёй, потом подросла я и он выгнал меня из дома, решил, что я уже взрослая и соседи коситься не станут. А мне идти-то особо некуда было, спасибо, добрые люди подсказали, что в Сен-Симоне работу найти проще, и я вот… подалась сюда.

– Надо же… а я и вовсе родителей своих почти не помню, - протянула Леони и хмыкнула, - малая я тогда ещё была. В те года потливая горячка унесла множества жизней, храмы были полны народу, все молились, пытаясь спасти свои жизни, да вот не у всех это вышло. Говорили, что болезнь в трюмах своих кораблей привезли купцы с далёкого Востока. Мать умерла почти сразу, потом отец, остались мы с братом. Жили себе потихоньку, работали на земле, как могли, конечно, болезнь отступила также быстро, как и пришла, забрав свою дань. Хозяйство было у нас не слишком большое, но крепкое, сосед всегда нам завидовал, Всемилостивый ему судья… написал донос на брата, мол, он в храм не ходит, а если и ходит, то плюётся и фиги в руках держит. Вроде как винит Всемилостивого за смерть родителей. Вот и сбежали мы, куда глаза глядят, в город попали, подкупив стражу. Брат решил пойти служить на флот Его Величества Луи, папеньки нашей королевы, сами знаете, брали всех без разбору. И больше я о нём ничего не слышала.

– В данный момент никого из своей родни у меня тоже не осталось, во всяком случае из тех, кого бы я знала. – криво улыбнулась я, затем, постаравшись сгладить неловкость ситуации, добавила: – Что же до соуса, то так оно и есть. История гласит, что господин Ришелье, главный жрец в столичном храме Франкии, захотел попробовать что-то необычное, вот повар и взял то, что заметил на столе, быстро смешал и получился густой соус, который полюбился всем.

Я брела по дороге, думая о том, что могут меняться миры и вселенные, но люди остаются теми же. Они так же безжалостны к своим близким, способны на то, чтобы выгнать девчонку из собственного дома или забрать клочок земли у сирот…

Сегодня мой визит в управу не вызвал такого ажиотажа, как вчера, из чего я сделала вывод, что совсем скоро, и на меня не будет направлено такое повышенное внимание, как сейчас. Вытащила свои записи и подумала, что самое важное в любой работе – это системный подход и аккуратность. То есть, на разлинованный листах у меня были указаны кабинеты, имя клерка и название сектора ответственности. Одним словом, я могу написать таблички и посетителям больше не придётся тыкаться по кабинетам и разыскивать нужный конкретно ему. А свою работу я вижу в качестве справочного бюро. Прощай, анархия, да здравствует порядок!

И вот я с гордым выражением лица дописываю последнюю табличку и вешаю её на маленький гвоздик на двери. Посетители уважительно качают головами, но молчат или же говорят, что очень красиво. И при чём тут красота? Если речь идёт про функционал? Конечно, я их понимаю, подобный подход к работе странен и нов. Но это всё до поры до времени, я думаю. Москва не сразу строилась! Впрочем, местные чиновники тоже были весьма осторожны в своих комментариях, предпочитая вежливо отмалчиваться или отделываться незначительными фразами о погоде, природе и месте женщины в общепринятой системе ценностей.

«Это они от зависти!» - твёрдо решила я и больше не обращала внимания на осторожные подколки со стороны клерков.

– Доброе утро, госпожа Вален Тина! – поприветствовал меня Сентри Поль, которого заинтересовала моя нездоровая суета возле его кабинета. – Вы решили сообщить мне о том, как меня зовут и очертить круг моих обязанностей? Весьма мило с вашей стороны.

– Вовсе нет! – отрезала я, с неодобрением смотря на этого умника. – Эта информация для посетителей управы. Думаю, что для них так будет гораздо проще ориентироваться.