– Ладно, передохнула, пора двигаться дальше! – с тоской пробормотала я, печально оглядывая своё будущее рабочее место, когда заметила в числе просителей давешнего мужика с улицы, который разглагольствовал о роли и месте женщины в общей системе ценностей.

– Прощеньица просим мы! – пасмурно сказал мужик и снял шляпу, прижав её к груди. – Не было умысла такого… на оскорбление, значит… - и собрался вежливо отчалить.

Я только равнодушно махнула рукой и снова взялась тянуть стол на себя, потихоньку сдвигая его с места.

– Так ты помогайка местная, штоли? – просиял мужик и тут же оттеснил меня, половчее перехватывая стол и с кряканьем поднимая его над полом. – Слава Всемилостивому, а то я и вправду подумал, что ты из благородных, мол, заобиделася баба на меня. Я и то гляжу, одежда у тебя не крестьянская далеко… странная, конечно, не без этого, ни кружев, ни этих… бантиков... только не моего это ума дело – обсуждать внешний вид госпожи, да на то и никто не осмелится. И нахальная ты больно, совсем как они, у нас же как – все благородные нос воротят от простого-то люда, да оно и верно. Всемилостивейший сказал: «Всякий человек наперёд должен знать своё место»!

Вот примерно с такими речами мужик и допёр неподъёмный стол и стулья, сгрузил их возле того места, куда я показала, и сиял начищенным пятаком. Я находилась рядом и предупреждала грузчика на добровольных началах о препятствиях в виде порогов или людей. Правда, последние сами торопились покинуть траекторию движения после того, как слышали топот и пыхтение позади себя.

– Ну вот, стало быть, и перенесли мебеля-то! – гордо выпятил грудь мужик. – А хорошее ты дело задумала – тут они точно пригодятся, что им под лестницей пылиться?

После чего он ещё немного помялся и выдал, наконец:

– Не по-людски как-то… меня, значит, Анри зовут. А как твоё имя?

– Меня зовут Валентина, - рассеянно ответила я, размышляя о том, где в этом месте находится чулан и могу ли я позаимствовать ненадолго тряпки и вёдра, и привести моё новое рабочее место в приличный вид.

Во всяком случае сейчас, когда мы встречали сотрудников управы, они с недоумённым и немного презрительным видом осматривали грязь, которую я развезла в холле здания. Я была настолько увлечена своими мыслями, что не заметила сразу, как мужик как-то сдулся, помял свою шляпу и тихо отчалил в неизвестном направлении. А поняв свою оплошность, невольно рассмеялась. Конечно, имя рода, будь оно неладно…

– А всё-таки, дорогуша, что-то с гардеробом тебе придётся решать… далеко ли ты на этом платье уедешь? Вон, приличные крестьяне и те сбегают при первой возможности! – сквозь смех прошептала я. – Да и беседовать самой с собой – тоже далеко не самая лучшая идея. Помнится мне, что у одной героини в книге, которую я редактировала, таким образом появилась самая настоящая Шиза. Правда, кроме вполне безобидной Шизы, у Анны оказалось ещё куча бед с поместьем, его реорганизацией и проблем с выплатой многочисленных долгов. Но, как говорится, вот точно не мой случай – мечта о маленькой квартирке на втором этаже старого дома, масличном дереве в саду и куче котов была близка, как никогда.

Я, уже мало беспокоясь по поводу чистоты своей одежды, снова побрела на поиски чулана с тряпками и вёдрами. И спустя какое-то время привела стол и стулья во вполне пристойный вид. Я вытерла пот со лба и грустно улыбнулась – жаль, что это было далеко не вся намеченная на сегодня работа. Теперь мне стоило озаботиться орудиями производства, и я даже знала, где их добыть. Потолкавшись немного среди людей, зашла в кабинетик своего давешнего знакомца и снова застала его, скучающе смотрящего в окно.

– А, это вы, госпожа… гуляете? А я вот работаю… - сообщил мне Дени и на самом деле решил показать, как именно он работает, то есть стал ещё более интенсивно хмуриться и с сосредоточенным видом смотреть, теперь уже на дверь.

Я согласно закивала, признавая этот труд, после чего попросила несколько листов бумаги и карандаш. Всё требуемое было выделено мне в полном объёме и незамедлительно. Думаю, ему самому было любопытно, для чего мне это понадобилось. Правда, вместо карандаша с грифелем я получила заострённую палочку для письма и баночку вроде чернильницы.

На листе бумаги я самым тщательным образом записала имя владельца кабинета, примерное его расположение и сектор, за который отвечает чиновник. Дени с неохотой стал сообщать, что занимается землепользованием и межеванием, какие-то документы имеются в управе, но по большей части документы принадлежат храмовникам, поскольку именно они являются самыми большими владельцами земель во всей Галии.

Я конспектировала всё, что с недовольным видом сообщал мне Дени, думая о том, насколько похожа история абсолютно разных миров. В том, старом мире, воспоминания о котором становятся всё более расплывчатыми, церковники также во все времена были самыми крупными землевладельцами и банкирами.