«Да ладно? А ты — нет? Сходишь с ума по верховному баргату и в то же время пускаешь слюни на его отряд Ше’ру. Хотя очень по-женски тебя понимаю».

Понимает она меня! По-женски! Надо же!

И вообще, я не пускаю слюни.

«Да. Ты всего-навсего пачкаешь ими пол».

Я захлопнула своё сознание, пока она вновь не довела меня до очередной попойки и пьяного рассуждения о том, как стоит соблазнить Шаяна или с какой точки крыши Лармара лучше всего плюнуть.

За это время все Ше’ру скрылись за поворотом коридора и рядом со мной остался лишь Алакай, внимательно рассматривающий моё лицо.

Понимая, что мне стоит ему хоть что-то сказать, я кивнула на дверь купальни:

— Мне надо освежиться и переодеться. Это приказ верховного баргата.

— Хорошо. Иди.

Алакай отошёл к стене, явно решив меня подождать.

— Не стоит, — сказала ему я. Он явно не должен был сегодня меня сторожить. Не сейчас, когда в Лармар прибыли все Ше’ру и ожидали приезда Императора. — Я знаю, как дойти до своей комнаты.

С этими словами я скрылась в купальне, не в силах больше смотреть на него. Мыслей в голове после увиденного не осталось.

Я была уверена в том, что Алакай ушёл, однако, когда я вышла из купальни, он всё ещё ждал меня возле стены. Только в этот раз полностью одетый.

Увидев меня, он оттолкнулся спиной от стены и сделал шаг ко мне. По привычке я подошла ближе, но вместо того, чтобы пойти в коридор, Кай неожиданно снял со своей шеи камень с двумя бусинами на холщовой верёвке и молча вложил его мне в руку. Мои глаза округлились.

— Если тебе будет что-то угрожать, я через этот амулет я узнаю об этом и смогу прийти тебе на помощь, — пояснил Алакай, вгоняя меня в ещё большее недоумение.

— Ч-что? — мне показалось, что я ослышалась. Камень амулета холодил мою ладонь.

Лицо Кая не выражало ни единой эмоции. Я не знала, что двигало в тот момент этим Ше’ру.

— Ребекка, я два раза видел тебя на грани смерти и прекрасно понимаю, что ты не чувствуешь себя здесь в безопасности. Как кадет, ты должна быть сильной и уметь выживать самостоятельно. Но ты здесь на других правах, поэтому совсем не обязательно рисковать своей жизнью. Кроме того, ты жаждешь свободы передвижений. С камнем ты можешь не переживать и знать, что, если на тебя нападут — помощь придёт.

У меня не осталось слов, чтобы хоть что-то ему ответить на столь щедрый дар.

На глазах проступили слёзы. Сегодня Шаян и Кай предложили мне то, что мне никогда никто не предлагал. И я не понимала, чем заслужила такую щедрость со стороны тех, кто мог погубить меня.

— Я… я не могу это принять, прости, — хриплым голосом сказала я, протягивая ему амулет обратно.

— Нет, можешь.

Алакай накрыл мою руку с амулетом своей. Это было так… странно.

Его ладонь была тёплой несмотря на то, что от этого мужчины всегда веяло холодом и кровью.

— Я полагаю, тебе здесь нужен друг, Ребекка, — добавил он чуть мягче.

У меня перехватило дыхание. Друг…?

За всю мою жизнь у меня был только один друг, и то он погиб.

— Друг? — вслух тихо повторила я.

Кай молча кивнул. В его глазах мелькнули какая-то странная грусть и… надежда?

Я знала, что Кай не из тех, кто разбрасывается подобными словами. Из шепотков кадетов я слышала, что после Шаяна он самый сильный и жестокий из всех Ше’ру. Вот только, пообщавшись с ним, я сложила о Алакае иное мнение.

И сейчас оно подтверждалось.

— Прими мой подарок, Ребекка. И не бойся, камень не будет отслеживать твои передвижения. Он заточен только на то, чтобы сигнализировать об опасности, если та грозит его хозяину. Это реликвия из земель, где я родился.

Я раскрыла ладонь и рассмотрела красивый камень.

Он дарил мне реликвию его родины?

— Почему ты отдаёшь его мне? — наконец спросила я, надевая подарок на шею. Приняла его дар, так как в глубине мне отчаянно хотелось это сделать, потому что я до ужаса хотела жить.

Взгляд Кая потеплел и на его губах вновь появилась тень улыбки.

— Потому что мне тоже нужен друг.

«Мне не нравится, как Кай к тебе относится. Ты что, ему нравишься?» — ворвалась в мои мысли Руна, когда я вошла в огромный зал Лармара. К прибытию Императора пол начистили до блеска и зажгли сотни свечей, что сейчас ярко освещали.

Мимо этого зала мы проходили с верховным баргатом, когда тот заставлял меня повторять за собой фразы на древнешеррувимском, но я ещё ни разу не видела всё это великолепие изнутри.