— Разве у тебя нет подруг? Ведь не настолько же мало вокруг вилерианок, — сказала я, садясь за стол. — Мейер говорил, что рождается где-то одна на пять мужчин. Не катастрофично…

— Это очень старые и очень оптимистичные подсчёты. Когда-то в Дарлегуре так и было. За несколько лет до моего рождения, — сказал Кларас, откинувшись на спинку стула. — С тех пор это соотношение укрепилось в сознании, хотя это был лишь один год на фоне нескольких менее урожайных, если можно так сказать. А сейчас одна новорожденная девочка приходится на двенадцать мальчиков. И, вероятно, ситуация будет ухудшаться. Девушек возраста Полин в клане не так много, а те, что есть, не всегда… как бы сказать… располагают к тому, чтобы с ними дружить.

В маленькой гостиной ненадолго повисла тишина, и оттого слышнее стали завывания ветра снаружи. Показалось, что даже похолодало в помещении, захотелось поджать ноги и завернуться в тёплый плед.

— И глава клана скрывает реальную статистику? — осторожно спросила я.

— Нет. Никто ничего не скрывает. От неё, как бы это сказать, отмахиваются. Сейчас соотношение один к пяти действительно сохраняется, включая женщин всех возрастов и учитывая переселенок, уже перенёсших вилераду. Так что числа вроде бы не лгут, но искажают картинку. Вот только если начать трубить о том, насколько мало рождается девочек, начнутся волнения. Обеспечить постоянный и стабильный приток переселенок не так-то просто. Некоторые расы имунны к вилераде, и при этом не выживают в Вилерии. Некоторые плохо переносят болезнь, и приводить женщин из тех миров категорически запрещено, ведь выживаемость там всего около тридцати процентов. К примеру, среди таланнок она стремится к ста. А ты выжила, даже несмотря на то, что заразившего тебя вилерианца не было рядом, хотя это — исключение из правил, и тем уникален твой случай. Возможно, тот факт, что ты обладала мощным даром…

— Я не обладала никаким даром, — перебила я Клараса.

Он удивлённо выгнул бровь, недоверчиво меня разглядывая. Не верит?

— Допустим, — с явным сомнением протянул он. — Не важно, почему ты выжила, но хорошо бы изучить твой случай. Сдать образец крови для исследований.

— Твоих?

— Нет, я специализируюсь на артефактах. Вопрос вилерады меня волнует лишь в той мере, в которой он стоит перед каждым вилерианцем: когда до меня дойдёт очередь ухаживать за девушкой, я хочу со своей стороны сделать всё, чтобы она легко перенесла болезнь и прошла процесс адаптации.

— Кстати, а когда подойдёт твоя очередь? Разве учёных не должны поощрять особым образом?

— Не всех и не всегда.

— А как же быть тем, кому досталась переселенка, но их магии не совпали?

— Они возвращаются в список на верхние позиции. У наместника главы клана, моего дяди, есть копия точного списка, свой номер в котором знает каждый вилерианец. Мой другой дядя, глава клана Дарлегур, регулярно присылает обновления. Из очереди автоматически выбывают те, кто женится. Особенно везёт тем, кого выбрали вилерианки. Многие не особо заботятся о своей позиции в списке, рассчитывая на это, но проще дослужиться до права на ухаживание за переселенкой, чем добиться взаимности от одной из переборчивых вилерианок.

— Погоди, я совсем запуталась в ваших родственных связях, — нахмурилась я. — Ты — двоюродный брат Мейера, но твой отец погиб. Аннард — тоже двоюродный брат Мейера и сын главы клана.

— Сын наместника главы клана Дарлегур в Листаматуре.

— Главы города, — подсказала Полин, которой молчание давалось особенно тяжело. —А глава всего клана живёт в Дарборге, это столица клановых земель.

— Сколько же братьев в этой семье?

— Шестнадцать, — огорошил меня Клар. — И ещё две сестры. У нас большие семьи, потому что вилерианки живут долго, роды им даются довольно легко, а детей обожают все. Ты пока ещё не осознала всех преимуществ своего нового положения, но, поверь, они есть, и их много. Долголетие, выносливость, магический дар, физическая сила, отменное здоровье…

— Но и цена за это очень высокая, — глухо ответила я. — Я никогда не смогу вернуться к семье. Не смогу жить привычной жизнью…

— Лиза, — воскликнула Полин, — у тебя появятся новые привычки и дела. Новая жизнь, и даже лучше старой! Сколько я разговаривала с переселенками, ни одна не пожалела, что оказалась тут. Да, иногда бывает тоскливо, но это быстро проходит. А там и свои детки пойдут, а они всем только в радость. Даже мальчики.

Вот от этого бесхитростного «даже мальчики» стало окончательно грустно. А ведь папа всегда хотел даже мальчика. Но получились только четыре девочки.

Дирижабль слегка качнуло, а в боковую стенку ударил яростный порыв ветра.

— Ну и погодка! — недовольно глянула за окно Полин. — Так нас точно с маршрута сдует!

Я тоже посмотрела наружу. За окном стремительно темнело, а буря разгулялась не на шутку и даже не на афоризм — болтало уже ощутимо. Я сбилась с мысли, когда очередной порыв ветра попытался высадить окно и забраться внутрь.

— Кларас, ещё в Таланне мне говорили, что вилерианцы забирали женщин с детьми… Зачем вам дети и как вы их собирались заражать?

Полин звякнула чашкой с отваром о блюдечко и напряжённо замерла на месте.

— Дети… — тяжело вздохнул Кларас. — Это очень спорная и тяжёлая тема. По последнему распоряжению главы изготовили несколько десятков образцов сыворотки, чтобы испытать. Многие с таким решением не согласны. Единственное, что я могу сказать, так это то, что сыворотку готовили и проверяли очень тщательно. Насколько мне известно, первые испытания прошли успешно. Перед моим отъездом как раз обсуждали отчёт. Все девочки пережили заражение и уже идут на поправку.