— Нет. Он у нас только днем, а ночью в редкие исключения.

— Жаль.

— А зачем тебе?

— Он прикольно водит над головой руками, и я крепко сплю, забыв про страхи.

— Ты боишься? Хочешь, останусь?

— Не, не, не! — замахала руками я. — Мы и так уже столько поводов для слухов дали, давай пожалеем слуг, а то их разорвет от сплетен.

— Уверена?

— Конечно! Будущая герцогиня должна думать о благополучии подданных.

После этой фразы мы одновременно рассмеялись, а потом Кристиан все-таки ушел, а я закрыла окна плотными занавесками, чтобы никакие души не мешали спать.

Завтрак был вкусным, солнце ярким, компания приятной, а слухи горячими.

Сегодня к нам присоединись Вальтер и Шарвина, и мы вчетвером обсуждали, кто что слышал.

— Говорят, ты все ночь в спальне герцога провела, — подмигнула мне Шарвина.

— А я слышал, что он у нее, — в тон ей возразил Вальтер.

— Правда? — не выдержал Кристиан. — А до меня дошел слух, что мы с Алиной поругались, поэтому она ночью решила уйти из дома, и поэтому бегала в одном халате… Видимо, от меня, а потом мы страстно мирились.

— Прям страстно? — я даже кофе подавилась.

— Если верить слухам, то очень.

— О, как.

— А ты что слышала?

— Ничего. Утром у меня Аманда и Эгрина уточнили, не надо ли мне аккуратно поменять простынь. А после моего отрицательного ответа уточнили, не нужно ли это сделать в спальне герцога.

— А ты что ответила? — уставился на меня Кристиан.

— Чтобы у герцога и спрашивали, — рассмеялась я.

— А, так вот чего они рядом с моей спальней мялись.

— Не решились подойти?

— Благо, нет. Я бы не сразу понял, что они имеют в виду, а уж когда понял бы… Кстати, а ты… — Кристиан внимательно посмотрел на меня, но я помотала головой, показывая, что обсуждать эту тему не намерена.

После завтрака Кристиан уехал в город, а меня попросил вместе с Гвиной пройтись по замку и посмотреть, какие элементы декора можно обновить. Ведь никто не удивится, если вскоре сам император решит прокатиться по империи и посмотреть, как живут правящие драконы со своими невестами. Хотя все и надеялись, что такого не будет, но подготовиться следовало.

Я честно весь день блуждала по замку и рассматривала ковры, шторы, гобелены и прочие элементы интерьера. И только ближе к вечеру решила подремать, помня, что ночью нам идти на кладбище. Интересно, слуги поймут, что это рабочие дела, или припишут нам любовь к нестандартным обстановкам?

Кристиан зашел за мной в половину двенадцатого, и мы вместе отправились на кладбище.

— А Вальтер?

— Я его отпустил. Ночью пусть будет с невестой. Тем более, я ничего особенного делать не буду, это просто проверка.

— Я могу помочь?

— Пожалуй. Положи, пожалуйста, эти кристаллы туда и вон туда, — Кристиан указал нужные точки, и я отправилась выполнять указ.

— Что теперь? — спросила, когда дело было сделано.

— Ждать полуночи.

— Тогда можно я тут прогуляюсь?

— Ты? Ночью по кладбищу?

— Сама в шоке, но мне интересно, а с тобой не так страшно.

— Ну пошли.

Мужчина не только составил мне компанию, но и взял за руку. Это было неожиданно, ведь я собиралась пройтись одна, просто не отходить далеко, а тут такое сопровождение… Приятно.

Мы неспешно шли между старинных надгробий, которые имели абсолютно разный вид и размер.

— А кто их здесь хоронит?

— Кого-то — родственники, кого-то — похоронное бюро. Часть привозят из других земель, разные варианты.

— Поэтому и надгробия все разные? Поняла. А какой у вас сейчас год?

— 3097 от рождения первого дракона.

— Ого… — я внимательно посмотрела на надгробие, на котором год смерти значился 708.

— Да, это кладбище достаточно древнее.

— А ваш род?

— Тоже.

Внезапно мое внимание привлекла странная арка. Она имела красивую вытянутую и закругленную форму, а с двух сторон к ней вели ступеньки. Арка сильно поросла мхом и вьющимся плющом, но при этом выглядела относительно новой и целой, в отличие от многих надгробий, которые со временем пошли трещинами или частично откололись.

— Что это? — я с трудом отвела взгляд от арки.

— Не знаю, — пожал плечами Кристиан. — Мой дедушка говорил, что это священный артефакт. Но ему об этом говорил его дедушка, так что правды никто не знает.