Помимо палаты, Пряце показал две операционные с высокими столами, над которыми гроздями висели шары белого света; перевязочную, совмещённую со смотровой.

— А где морг? — Айлин сомневалась, что спасти получается каждого. Куда отправляют тела?

— Тех, кому не повезло, сжигают. В городе построили крематорий для таких случаев, Айлин. Нам нет нужды устанавливать причину смерти, она известна каждому выжившему, призрачные твари из-за Последней границы. Других пациентов здесь не бывает. Только Стражи и приближённые владыки, а те, как правило, отделываются лёгкими царапинами.

Айлин молчала, понимая, что уже запуталась. Пряце заметил её растерянность, вывел из смотровой, замкнул дверь на ключ и повёл в жилую часть крыла. Их комнаты оказались на втором этаже, но оценить вид из окна было невозможно — город утонул в вечернем сумраке. Столица не освещалась, в отличие от полисов.

— Сегодня поужинаем на кухне, а завтра покажу вам пару заведений в городе, где вкусно готовят, — пообещал Пряце, ожидавший Айлин у входа в её спальню. — Предлагаю поспешить, а то завтра рано надо быть в больнице. Вам необходимо как следует отдохнуть. Униформу получите, насчёт этого не волнуйтесь.

Айлин не переживала, она радовалась возможности поесть нормально, а потом выспаться на кровати.

— Тогда идёмте, Айлин. И прекратите называть меня «господин Мерхольд». Зовите, как и все — Пряце.

Айлин пожала плечами, не собираясь спорить. Ей, в сущности, не было большой разницы, как называть нового наставника. Дорогу до кухни девушка запоминала с особым старанием. Кто знает, когда придётся самостоятельно выбираться за едой или ещё за чем нужным. Судя по реакции пожилого повара и молодой, довольно крепкой посудомойки, Пряце редко ел в городе.

— Господин Мерхольд, вы сегодня рано! — обрадовался повар. — А эта девочка кто? Родственница? — он явно не страдал от угрюмости и молчаливости, потому что вопросы из него лились потоком, но на скорости, с которой на тарелках появлялась еда, это никак не сказывалось.

— Меня зовут Айлин Динари, я ученица господина Мерхольда.

— Это отличная новость! Меня вот боли в руках замучили, целыми ночами кости ноют, ничего не помогает. Может, что подскажете, госпожа? — повар поставил перед девушкой глубокую тарелку, почти до краёв наполненную кремообразной массой приятного золотистого цвета. Айлин осторожно, чтобы не вызвать негодования, принюхалась.

— Не бойтесь, Айлин, это крем-суп из грибов ранжу. Питательно, полезно, вкусно. И владыка его обожает, — вмешался Пряце.

— Насчёт рук лучше с господином Мерхольдом переговорить, он же знает, чем вы болели, чем лечились и где режим нарушали. А я пока только ученица.

Решительно взявшись за ложку, Айлин приступила к еде. Всё оказалось не так страшно, даже вкусно. Густой и горячий суп был сейчас тем, что ей требовалось. Поесть и уйти в свою комнату. И желательно сразу уснуть, чтобы не терзаться не слишком весёлыми размышлениями.

— Не помешаю? — Айлин сидела спиной к входу, но голос показался ей знакомым. Старые шрамы на лице подтолкнули память. Михаил. Девушка уткнулась взглядом в тарелку, предоставив Пряце и повару возможность общаться с очередным персонажем.

— Вы давно не заходили, Михаил. Я бы не рекомендовал так резко прерывать терапию. Присаживайтесь, пообщаемся, — Айлин едва заметно усмехнулась, Пряце словно потерял аппетит и вцепился в одного из своих бывших пациентов. Да, некоторые целители вели себя так же, чем бесконечно веселили Лин и её сокурсников.

— Если бы я знал, что устроите приём прямо за кухонным столом, то предпочёл отправиться в город, — ответ был резким, а тон раздражённым.

— Простите, Михаил. Это всё проклятая привычка лечить пациента, как только увижу. Совсем не подумал о вас, — не особенно искренне покаялся лекарь, чем вызывал у Айлин новую усмешку.

— Знаешь же, твоя искорёженная рожа господину Мерхольду спать мешает. Лучше бы он и правда руки мои посмотрел, — повар поставил перед Михаилом такую же тарелку супа. Ужин, вопреки ожиданиям Айлин, прошёл в тишине. Уже доедая пирог с какой-то кисло-сладкой начинкой, девушка в очередной раз поймала на себе взгляд Михаила.

— Вы что-то хотите спросить? — она не желала быть грубой, но разве не её владыка Мален выкрал из дома, протащил по диким землям, а потом скинул на руки старого лекаря? Так есть ли у неё право злиться и дерзить? Мать сказала бы, что никакие причины подобных прав Айлин не дают. Но она умерла много лет назад, а Айлин со всем этим бардаком оказалась один на один.

— Мне интересно, как скоро вы попытаетесь сбежать под купол Федерации.

— Не раньше, чем обзаведусь парой крыльев, способностью к невидимости и безупречным чувством направления. Устроит вас такой ответ? Или вы всерьёз полагаете, что если я жила до недавнего времени в полисе, то непременно брошусь бежать одна через дикие земли? Я так похожа на дуру?