Кажется, мою свободу начали ограничивать. И ведь не возразишь, теперь у черноволосого мага против меня есть компромат.

Усатый продолжал чистить стакан, не услышав вопроса Гая.

— Эй, трактирщик, — громко, на весь зал, гаркнул Зен. — Дырку в стекле протрешь! От твоей кислой рожи эйко киснет! У тебя проблемы?

Усатый от окрика огневика вздрогнул, оглянулся по сторонам и расслабился, увидев привычную картину своего трактира.

— Прости, уважаемый, задумался. Сегодня узнал печальные вести. У моего брата неделю назад ноги обрубило, он упал в таз, где перемалывались зерна. Обе ноги сразу. Ни один маг не смог помочь, а у него семья, жена и одиннадцать детей, все на нем держалось. Он сейчас калека, не знаю, как помочь. Ладно, деньги, могу дать, не бедный. А что с ним делать? Убить себя ночью пытался, едва жена спасла.

Зен присвистнул, пододвинул к нему стакан, который отобрал у меня, предложив трактирщику:

— Да ты выпей, выпей.

— Не могу, — покачал головой усатый. — Не пьянею. Сколько пил, все на ногах стою.

— А с этими что? — махнул рукой в сторону гномов Зен.

— Гномы? — нахмурился трактирщик. — Слышал, в их родном городе обвал был. Половину населения гора под собой похоронила, в том числе их семьи.

— А с теми, — спросила я, указывая на работяг.

— Землепашцы? Вчера гроза была, от молнии загорелись амбары с зерном, а защитное поле было установлено абы как. Сгорел их урожай. В городе у многих вчера беда случилась.

— Может, нам трактир поменять, — шепотом спросил Зен у меня. — Невезение заразная штука.

— Не думаю, что в этом дело, — качнула я головой. — Хозяин, подскажи, а те работяги случаем не ходили к Бехару, Вязальщику Судеб?

Тот пожал плечами:

— Здесь почти весь город к нему ходил. На счет них — не знаю, не слышал от них о Бехаре.

Я прижала указательный палец к закрытому рту, нахмурившись.

Давно заметила, что удача — это всегда оборотная сторона неудачи. Если находила мешок с золотом, значит, его кто-то потерял, мне удача — ему горе. Моя удача как тактика на поле боя всегда была за счет погибших врагов.

Именно этим меня и встревожил Вязальщик Судеб, когда я узнала о нем. Не по этой ли схеме работал Бехар? Нет, конечно, сперва меня заинтересовали его черные без белков глаза, а потом и эта мысль мелькнула — счастье не приходит так просто, особенно такое счастье, о котором люди просили Вязальщика. Нужно проверить свою догадку, и, Высшие Силы Авалады, надеюсь, что я ошибаюсь. Весь город ходил к нему.

— Гай, — повернулась я к лекарю. — Мне нужно отойти кое-куда. Мы можем немного задержаться?

Он усмехнулся:

— Ты нас направляешь, без тебя мы не пойдем. Куда хочешь сходить? И без нас?

— К Вязальщику Судеб.

Зен, прислушивающийся к нашему разговору, прищурившись, спросил:

— Что опять задумала?

— Да ничего такого, — попыталась отмахнуться я от излишнего внимания.

Гай убрал трубку и встал со стула со словами:

— Я с тобой.

— Я тоже пойду, — нахмурился Зен.

— Вдвоем пойдем. А вы пока сходите, займитесь прошивкой одежды. Завтра выступаем.

На том и порешили.

Мы с Гаем вышли на пустынные улицы города. Моросил мелкий дождь, от тяжелых туч было сумрачно несмотря на разгар дня, но, ни в одном окне домов не горел свет.

— Город-призрак, — шепнула я себе под нос и обратилась к магу, — Гай, если я буду вести себя странно, не обращай на это внимание.

Гай слегка пожал плечами и ответил:

— Я понял.

Трактирщик сказал нам, где можно было найти Бехара, и мы направились искать адрес особняка в центре города.

Мимо нас все же проходили иногда люди, проходили быстро, опустив голову вниз и не глядя в глаза. А ведь вчера на улицах было не протолкнуться, город шумел радостными голосами, звуком телег, топотом ног по брусчатке, звоном мечей.

За одну ночь Уз изменился до неузнаваемости.

Мы довольно быстро нашли адрес и остановились перед витой решеткой ворот. На стук из огороженного каменной стеной особняка вышел привратник, старик с длинной серой бородой.

— Господин Бехар больше не принимает, — скрипучим голосом сообщил он.

Мы переглянулись. Гай подошел вплотную к воротам и сказал:

— Нам нужно попасть к нему, старик. Передай ему, что мы готовы заплатить сто золотых за его услуги.

Мы со стариком одинаково ошеломленно уставились на Гая.

— Я передам, — зашаркал ногами по каменистой аллее привратник, и поспешно исчез в дверях белоснежного дома.

— У тебя что, есть сто золотых? — с удивлением спросила я у своего спутника.

— Нет, конечно. Но тебе ведь надо попасть внутрь? Кстати, ты скажешь мне свое настоящее имя?