Ну что ж…стихийная магия против магии структурированной и продуманной. Попробуем, чем черт не шу…

Меня обволокло странным, появившимся буквально из ниоткуда туманом. Он зябко холодил босые ноги, поднимаясь по ним вверх и снова обездвиживая до онемения. Но пока что руки оставались свободны… правда пока что я и не имела ни малейшего представления, что ими колдовать.

Как нападать? Чем?

А между тем туман обволок меня до самой шеи. Я снова призвала силу, и на этот раз скинуть ледяные оковы оказалось гораздо проще… Это было легко, как дышать. Сила струилась сквозь меня, как через суперпроводник. Я чувствовала ее концентрацию на всей поверхности кожи. Она грела и благоухала яблоками и сиренью.

Туман разлетелся, истаивая клоками, я освободилась, вздохнула и вновь улыбнулась Даниэлю. Ну, каково?

Тот одобрительно кивнул, вскидывая руки. И в следующий миг меня отшвырнуло к стене горячей силовой волной. Я не ударилась, но буквально прилипла к каменной поверхности, словно меня примотали к ней скотчем. Даже дышать могла через раз, с тревогой разглядывая приближающегося инквизитора, не то, что подумать о том, как высвободиться…его торжествующий взгляд отвлекал.

Кажется, зелье избавления от зависимости начинало потихоньку испаряться из инквизиторского организма. Потому что тот вдруг шагнул так близко, что меня обдало его медово – хвойным ароматом.

Теплые пальцы скользнули по моей щеке, а губы - в миллиметре от уха.

– Ну как? Всё еще слабовато, госпожа чародейка?

***

И почему именно сейчас вся моя сила решила притихнуть, как мышь под веником? Оттого ли, что Даниэль имел надо мной куда большую власть? Но с чего бы?

Даже забавно. Кому может покориться сама природа? Или чему? Разве что…

Серые глаза инквизитора поблескивали так близко, что я могла бы коснуться их обладателя. Но мои руки, как и всё остальное, были четко зафиксированы невидимыми путами.

Зато мужчина делал это за двоих. Взяв моё лицо в ладони, он внимательно изучал его черты, словно хотел хорошенько их разглядеть. При этом он так загадочно улыбался, что становилось не по себе.

Неужели ему действительно настолько нравилось то, что он видел? Или я умудрилась в чём-то испачкаться? Может, у меня усы из джема, или губы в крошках?

– Что вы делаете, господин инквизитор? – прошептала я еле слышно, даже не представляя, что у него на уме.

– А на что это похоже?

– Хм…даже не знаю. Выражаете радость победителя?

– Я уже не уверен, госпожа чародейка, победил ли я, или же проиграл.

– Отчего же?

Вместо ответа он вдруг приблизился, мягко касаясь моих губ своими.

Ох…а вот насчет награды победителю мы как-то не договаривались. И почему снова без спроса? И, что еще хуже, я не могу даже возмутиться, вырваться или залепить ему закономерную пощечину. Ручки-то связаны!

Зато я могла гневно мычать, мол, что это вы такое творите, господин главный инквизитор? Причем мычать в весьма нецензурной форме. Жаль, в подробностях не разобрать, но, думаю, что посыл был понятен.

Даниэль отстранился, снова обжигая красноречивым взглядом.

– Наверное, вам пора принимать зелье избавления от зависимости! – выдохнула я сердито, силясь призвать силу. Но та не желала вызываться, явно наблюдая за развернувшимся действом откуда-то со стороны.

– Я принял его совсем недавно.

– Что-то не похоже!

Мужчина замолк на несколько долгих секунд, словно о чем-то задумавшись, а потом на его губах появилась странная улыбка.

– Неужто вы решили, что проявление моих чувств к вам – это свидетельства моего проклятья?

Я нахмурилась.

– А разве нет?

– Станислава, – протянул он мягко, – с чего ты решила, что не можешь понравиться мне просто так?

Я напряженно молчала, чувствуя, как на щеках проступает предательский румянец.

– Проклятье может лишь усугубить мои чувства, заставив быть настоящим зверем, захотеть причинить тебе боль. Но, если бы я не испытывал к тебе ничего с самого начала, то оно бы даже не сработало, поверь.

Так вот оно что… Я судорожно сглотнула, чувствуя, как его пальцы снова скользят по моей щеке, и не знала, что сказать в ответ. По телу вдоль и поперек ползали щекотные мурашки, а в груди бешено стучало взволнованное сердце.

К подобным откровениям я оказалась совершенно не готова.

Вот он швырялся в меня заклинаниями, а теперь почти признаётся в любви. И что мне со всем этим делать? Благо, от ответа меня избавил топот тяжелых шагов по лестнице.

– О! – раздался неподалеку знакомый голос каршардского наследника. – Я, наверное, снова не вовремя?

Инквизитор резко выдохнул, разворачиваясь в сторону двери.

– Да, водится за вами подобный грешок…

– Прошу прощения, – смутился тот, разглядывая меня, намертво приклеенную к стене, – но у меня важное дело к Стасе.