Я разжала кулаки и выдохнула. Во время всей этой заварушки я с ужасом ожидала провала или же нашего обнаружения. Находиться так близко к врагу, на расстоянии броска копья от многотысячной армии, и не быть отделенным ни стеной, ни магией — страшно до дрожи. Мет же, казалось, не боялся ничего, кивая на свару в лагере и подмигивая нам.

Вскоре, появился офицер и стал быстрыми приказами и короткими тычками наводить порядок. Когда толпа превратилась в подобие построения, на земле обнаружились семеро солдат без признаков жизни. Еще несколько получили ранения. Никто так и не смог внятно объяснить, что произошло. Как только ситуация начала стабилизироваться, свою лепту внесла я. Бесконтактная магия позволила поджечь стоящие далеко от нас палатки, вновь посеяв панику. Очень кстати в одной из палаток, служившей складом, загорелись бочки с маслом для метательных бомб и пламя стало быстро растекаться по земле и бежать по слою хвои, нижним веткам и подлеску. Мы же отступили в кусты, прикрываясь плащами. В этом штурмовом лагере порядок наведут не скоро!

Ради следующей забавы пришлось уйти довольно далеко, где еще царило спокойствие и относительный порядок.

— Разделимся, — шепнула я, когда мы переводили дух в уютном шатре из молодых елочек — И напугаем их до смерти! А вот потом уже появится Шин.

Так мы и поступили. Мы разбредались по толпе и устраивали панику. Говорили из нас только мужчины, чтобы не выдать себя врагу, и то если знали язык. Все остальные лишь кричали в нужный момент «Это он» или просто «Да». Одно слово еще можно было прорычать басом и без заметного акцента. Воины атаковали, маги их защищали, невидимостью прикрывая отступление. После каждой заварушки потерь было больше, чем наших атак — паника кусала себя за хвост и заставляла людей совершать ошибки, бросаясь друг на друга. Иногда, если поблизости находились офицеры, врагу удавалось быстро утихомирить солдат. Но наша работа не проходила даром — даже если не случалось потасовки, враги становились нервными и подозрительными, что разобщало их ряды.

Я пришла к мнению, что разведка и диверсии — не мое. Все время я находилась в невероятном напряжении, боясь выдать себя противнику, правда, уже после трех-четырех акций я немного привыкла и даже вошла во вкус.

Если бы нас только видели преподаватели! Я едва не умерла от сдерживаемого смеха, когда в очередную вылазку Мет демонстративно бросил оружие на землю и с истерическим криком «Мы все умрем» побежал в лес. Что удивительно, за ним вослед дезертировал не только Георг, но и еще пятеро врагов. Их пришлось убить уже мне, как только они забежали в ельник, а мужчины ударно трудились врукопашную и короткими клинками.

Безликость имперского войска сослужила нам добрую службу. Но ближе к обеду, когда враги стали снимать шлемы или хотя бы поднимать забрала, нам пришлось отступить. Оставалось только поджигать палатки и продумывать новые каверзы.

После обеда войска снова пошли на штурм, а на стене в переливах магии, мы заметили красный огонек. Пришлось спешно убегать как можно дальше в лес, выставлять защитную магию и дожидаться конца поражающей волны, посланной деканами.

— Так, я пойду и затеряюсь в толпе после отступления, послушаю, кто что говорит. Просвети меня, Шин, — слова Мета заставили Избранного приободриться. Он уже начал раскисать, терпя вынужденное безделье.

— Ты родом из самой Сеоренской Империи, иностранцев в армию не берут. Пусть будет деревня Хаошны, там делают отличное оружие. Был помощником кузнеца. Потом пришли гвардейцы и забрали в рекруты. Расскажи, что сестра твоя умерла от белой лихорадки пять лет назад, сгнила заживо. А южные купцы перестали поставлять вам металл для кузни, разругавшись с нашей империей. Местная руда — паршивая. Больше ничего не говори, сразу начинай болтать о стали, кованых оградах, что делали для купеческих дворов. Кузнецы всегда плачутся, что материал плохой, работы много, а платят мало. И всегда ругают купечество. Но даже не думай ругать Императора в обычной беседе. Это табу.

— Думаю, мне все понятно, — улыбнулся Мет и лег поудобнее на сухой подстилке из еловых иголок.

Мы быстро перекусили, не снимая защиты вокруг нашего убежища. Густой ельник надежно прикрывал нас от врага и от порывов холодного ветра, а сидеть на ворохе иголок было тепло и приятно. Разве что некоторые забирались под доспехи и гадко кололи в самых неожиданных местах. Достав очередную иголку из-за шиворота, я тихо выругалась. Затем подняла руку, призывая к тишине. Кто-то шел по лесу, очень тихо похрустывая ветками.

Атрас закрыл глаза и одними губами, без звука, зашептал заклинание. Посидел молча несколько мгновений, затем указал рукой куда-то на юг. Через секунду послышался звук удара и снова воцарилась тишина. Вскоре на пороге нашего елового шалаша появилась Клоя с ножом в руке и безумной искоркой в глазах.

— Это был разведчик, — медленно произнесла она. Затем нервным движением вытерла окровавленное лезвие о голенище сапога. — Он там, я не дотащу.

Клоя села на землю, ошарашено оглядываясь. Атрас нежно привлек ее к себе, стал хвалить и всячески успокаивать, пока Мет и Шин быстро оттащили труп с перерезанным горлом и погребли его под толщей магии земли. Мне было очень интересно, как низенькая Клоя умудрилась достать до шеи своего врага? Но спрашивать я не стала из деликатности. В дозор заступил Георг, бдительно охраняя наше логово.

— Так, есть идейка, — проговорил Атрас, продолжая обнимать задремавшую девушку, — Шин, пока Мет будет шпионить, ты, я и Ди устроим показательные выступления. Георг и Клоя обойдут войско с севера, вдоль границы леса, и устроят очередную панику, чтобы немного отвлечь внимание от нас. Мы будем в толпе, а Шину нужно предстать во всей красе и произнести пламенную речь перед воинами, только короткую. Атаки отражать красиво и непринужденно, если таковые будут. Мы будем отыгрывать сомневающихся в толпе, устраивать диалог с тобой и подстрекать врага. Главное, очень прошу, скажи мне, как у вашего народа с загробной жизнью?