Я запомнила только кровь и крики. Больше ничего не сохранилось в памяти. Очнулась я лишь тогда, когда передо мной встал Шинмер, сжимая в окровавленных руках посох, а высвобожденные яростные энергии обтекали его, как реки. Заметив решительность и боль на его татуированном лице, я на миг остановилась. Этого хватило, чтобы взять себя под контроль. Вокруг были лишь горы черных трупов, а за спиной Шина, отделенные от моего гнева лишь волей Избранного, я заметила лица моих братьев, искаженные то ли страхом, то ли пеленой огня.

Я подняла посох в знак того, что пришла в себя, но из транса не вышла.

«Некоторые маги сражаются в трансе много дней, не замечая ранений. А после выхода — умирают», — вспомнилось мне.

Огонь вокруг погас, и я увидела армию Леары во главе с братьями. Стены Академии очищали от врагов дядя, Ника и Маркел — главные Архимаги нашей семьи. Прежде, чем Адриан и Ринек успели меня внимательно рассмотреть, между мной и ними встал Шинмер. Его бы и не удалось обмануть, слишком он многое знает. На его усталом, изможденном битвой лице, отразилась целая гамма эмоций, он закусил губу и опустил глаза. Я тоже. В моем животе и груди зияли три раны, две из них задевали сердце. Было странно видеть свои внутренности, так тяжко меня еще не ранили никогда.

Избранный снял с себя плащ, залитый кровью, местами порванный, но все еще величественный, и накинул мне на плечи. Я запахнулась, пряча смертельные раны от любопытных глаз.

— Ди, — дрогнувшим голосом сказал Шин. Он некоторое время искал решение, возможности, но после понял, что уже все решено и изменить этого не удастся. Просто магия дала мне несколько лишних минут на достойное прощание и возможность насладиться победой. Избранный откашлялся. — Спасибо. Ты спасла мой мир. Ты помогла мне исполнить свою судьбу. А сама…

— Не надо, — я постаралась беззаботно улыбнуться. — Обо мне не было пророчеств и видений. Кто знает, может быть, это и есть моя судьба. Удержи эмоции, пожалуйста, я хочу уйти достойно. А они сейчас все поймут. Начнется суета.

Шин сильнее закусил губу, затем сделал несколько вдохов и ободряюще улыбнулся.

— Я всегда знал, что ты психопатка! — выплюнул мне в лицо подошедший Адриан. — Я помочь хотел. И тогда, и сейчас, а ты каждый раз пытаешь меня убить, идиотка. Не нужно было тебе помогать. Таких только смерть исправит!

Я рассмеялась.

— Прости, брат, — ответила я, заставив его растерянно замереть.

Транс мешал мне воспринимать реальность, но я старалась запомнить все вокруг. Адриана в сияющих доспехах, Ринека на его крылатом коне. Меня окружали немного растерянные, но знакомые лица. Долину заполняли войска союзника, добивая оставшихся тварей и вражеских конников. Я видела голубые знамена Крелонтена и Лидора, кроваво-золотые штандарты Бироса.

Мы победили, хотя еще никто не осознал этого до конца. Стена высилась совсем близко, но я не стала рисковать и лететь к ней, отправившись по земле, вместе со всеми. Ринек подсадил меня к себе в седло и мы двинулись к крепости.

Изрядно потрепанные ворота висели на одних заклинаниях, а внутренний двор был завален трупами. Стены пострадали от осадных орудий и местами обрушились. Нас встретил израненный, но живой Фредерик, которого поддерживал Роберт в иссеченных доспехах. Я улыбнулась деканам, но через мгновение, когда мой затуманенный надвигающейся тьмой мозг осознал происходящее, улыбка погасла.

— Где? — спросила я.

Роберт кивнул на Главный корпус.

Я медленно направилась туда, а Шин последовал за мной. Не оборачиваясь, я проговорила:

— Друг, передай им спасибо. Всем. И Звездным, и деканам. Хорошо?

— Конечно.

— Я рада, что ты со мной.

Шин судорожно вздохнул и сжал мою руку.

— И пусть не смеют винить Академию в моей смерти. Я бы все равно пошла на войну с Императором.

Мы остановились у входа в главный зал. Я обняла друга так крепко, как позволили мои ослабевающие руки.

— Пусть придут чуть позже, хорошо. Мне нужно попрощаться.

— Хорошо.

По щекам Избранного потекли слезы, прочерчивая в копоти и грязи чистые дорожки. Почти как пять лет назад, он плакал в руинах своего народа. Лицо стало другим, а вот слезы потери — прежними. Он сглотнул ком в горле и постарался улыбнуться:

— Среди звезд скажи моей маме, что я ее люблю. Пока, принцесса.

— Пока, Избранный. Храни этот мир.

Натаниэль лежал на полу, в разорванных, как тряпки, доспехах, залитый кровью и недвижный. Враг знал наши слабости. Я увидела серебряный наконечник стрелы, валяющийся рядом. Одежда в разводах, удивительно красных и непривычных — прежде мне не доводилось видеть крови моего любимого.

Я приблизилась и опустилась на колени, снимая с его рассеченной головы шлем и поправляя волосы, поглаживая по лицу и судорожно вздыхая. Мой проклятый король так и не вернулся с битвы. Он умер с моим именем на губах, как и обещал? В любом случае он умер за то, чем дорожил больше всего.