— Это ужасно. Мне жарко, — он спрыгнул со стула, сумев не уронить его. Обмахиваясь руками, мертвым грузом откинулся на диване и прикрыл глаза рукой. — От иголок у меня больше шрамов, чем от плетей.

— Все уже закончилось. Теперь у тебя есть подходящая одежда.

— И неудобная! Я в такие штаны никогда не влезу…

— «Температура смертного повышается».

Пока продолжался поток жалоб, я осмотрела парня с головы до ног. Привычно белая кожа покрывалась красными пятнами, сам он часто дышал, а пальцы подрагивали, как скованные. Похоже на лихорадку, но у меня есть подозрение, чем это может быть на самом деле. Зависимость.

Когда он отвел руку от лица, я сразу же положила ладонь на лоб, отчего он вздрогнул.

— Ты ледяная!

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — я видела, что болит, но ждала, скажет ли он правду. — У тебя повышается температура.

— А ты меньше в снегу валяйся! — оттолкнув руку, он встал и взял одежду, рассматривая ее со всех сторон. — Зачем здесь эти ремешки?

— Их застегивают на ногах и руках, чтобы одежда плотно прилегала, — я встала, собираясь заняться делом. — Тебе же понравился тот суп? Хочешь еще?

Парень с подозрением посмотрел в мою сторону, чем вызвал у меня ассоциацию с ежом. Интересно, есть ли в этом мире ежи?

— А ты что, следила за мной? Как узнала?

— Ты ел прямо передо мной. Разумеется, я все видела, — в голосе проскользнула насмешка, но задумавшийся парень этого не заметил. — Что насчет супа?

— Буду, — он отвернулся, прижимая к груди одежду. — Спасибо. Я благодарен.

Еще бы. Я ухмыльнулась, разглядывая сутулую спину. День закончился лучше, чем я ожидала.

— Тогда пойду займусь супом. Жди в столовой, хорошо?

— Ты сама будешь готовить? — он обернулся, смотря удивленными глазами. — Мне?

— Нет, не совсем, — я мягко улыбнулась. Я бы могла… но не хочу. — Но я понаблюдаю. Узнаю, что там за ингредиенты, и, может, приготовлю тебе сама как-нибудь.

— Я… — растерянный парень прокашлялся. — Я буду ждать. В столовой, в смысле.

Он закивал, хотя я ничего не говорила, и вышел из комнаты, продолжая комкать в руках одежду. Я осталась одна. Тишина и покой, впервые за день.

— «Идем готовить? — Баасмор явно наслаждался тем, что предстоит сделать. — Проверишь, что будет, если увеличить дозу?».

— «И убить его в первый же день? Бессмысленная растрата, — вздохнув, я продолжила. — Но можно повышать со временем. И остановиться, если станет хуже».

— «Кому и станет хуже, так это мне. От его выраженной говорливости».

Я только хмыкнула и направилась в комнату. Щепотка морфида, и я получу результат. Подмешивать наркотик в еду каждый раз неудобно… но если смешать с солью? Приказать использовать только ее? Может сработать, но надо рассчитать дозировку… И увидеть последствия.

Прошло два дня с момента приезда принца, и особняк продолжал жить в привычном темпе. Фредерик, по моему приказу, опекал мальчишку — водил его на тренировочную площадку, познакомил с другими рыцарями, рассказал больше об империи и Мограж. Однако уверенности у меня так и не появилось — служить парень не рвался, потому я заняла выжидательную позицию. Морфид не оказал внешнего влияния, впрочем, симптомы лихорадки прекратились, что доказывало правильность моих действий.

Я навещала Джудит, но она так и не проснулась. Ее подруги из служанок были удивлены, когда увидели меня у ее кровати, но эта картина тронула их. Лекарь же искал ответ, так как не мог поверить, что яд испарился, будто и не было. Мне оставалось только выслушивать его предположения, все из которых были далеки от истины.

Если я не была с рабом, то была в комнате — появились зачатки прогресса, и теперь я могла поддерживать барьер около двух минут на обеих руках сразу, что порадовало меня и дало Баасмору новую возможность похвастаться своей мудростью и прозорливостью. Я не была против — все же он постоянно направлял и подталкивал меня, что не могло не пойти на пользу. С другой стороны, иногда я ощущала, как начинает болеть голова. Ощущения были смазанными, нечеткими, и я восприняла это как усталость. Во время припадков было гораздо хуже.

Утром меня ждало пробуждение, которому я совсем не была рада.

— «Просыпайся. Смертная. Чужачка».

Я слышала слова, но не могла разобрать их смысл. Тогда голос раздался громче.

— «Открывай глаза!».

Вздрогнув, я распахнула глаза и увидела знакомую обстановку. Комната Меланты. Иногда, во время очередного пробуждения, я тешила себя надеждой, что все оказалось длинным сном. Как всегда не повезло.

Приподнявшись, я увидела вошедшую служанку, чуть старше двадцати, которую не видела до этого. Заметив, что я проснулась, она склонила голову и подошла к постели.