Я не общалась ни с кем по связи, мало кто мог совместить мой облик, имя, корабль и конечный пункт назначения. Все же требовалась разветвленная информационная сеть, чтобы свести все воедино.

ДеВеля до сих пор не было. Прошло уже больше трех с половиной часов, а мой пилот все еще не появился. Я оторвалась от стула, заплатила бармену за бокал настойки и отправилась на поиски. Пришлось начать их с переодевания в туалете в более простую одежду. Раз официальные вопросы решены, можно уже не дефилировать в вечернем платье по грязным палубам.

Через час поисков я начала приходить в ярость. Я спускалась по металлическим лестницам, если палубы были рядом, либо пользовалась открытыми лифтами, борта которых были покрыты царапинами и вмятинами неизвестного происхождения. Торговые коридоры, заполненные гомоном и народом, узкие ниши, в которых сидели вместе со своим товаром продавцы или же просто ряд терминалов известных фирм, где ты мог сам выбрать нужные позиции и заказать доставку прямо на корабль, не выслушивая три короба чуши от торгашей. К таким терминалам стояли уставшие очереди, которые иногда вяло переругивались по надуманным причинам.

Палуба, отданная под развлечения и досуг, где пищеблоки и бары перемежались проекционными кинотеатрами, игровыми комнатами, массажными и парикмахерскими салонами и множеством других контор, предоставляющих увеселительный досуг и услуги. Здесь народ уже вальяжно прогуливался, неспешно беседовал и никуда не торопился, смакуя отдых и напитки. Вывески над раздвижными дверьми заведений манили названиями на множестве языков помимо официального имперского интерлинга. Они светились различными иероглифами, знаками и письменами, двигались, бросая отсветы на группы столиков у ресторанов и на зелень растений в кадках. Инопланетяне — которых на этой станции было куда больше, чем в столичной системе — по-деловому проталкивались через толпу и их странные, чуждые голоса явственно выделялись на фоне человеческого гомона.

Никто из торговцев и этажных охранников не видел ДеВеля, поэтому я отбросила версию о том, что он пошел кутить и гулять, и отправилась проверять медицинскую палубу. Здесь уже было светлее, менее шумно и в разы чище. Ярко-голубые стены, отблески хромированных столиков, очистители и дезинфекторы под потолком, всевозможные приборы и лекарства, которые можно было купить самому, а некоторыми даже воспользоваться бесплатно. По коридору сновали медики в розовой униформе, неотрывно глядя на терминалы в руках, перемещались на различных вспомогательных агрегатах больные, кто сидя в кресле на магнитной подушке, кто в положении лежа на управляемой компьютером койке.

Я проводила глазами маленькую девочку в эргономичном креслице, которое летело, не касаясь пола и горько вздохнула. Будь у меня такое, когда я была парализована, как бы это помогло! А так — сколько магии пришлось потратить на выравнивание кочек на пути, сколько раз я вылетала из кресла, когда заклинивало колесо!

Я прошла дальше, в один из приемных покоев, куда по автоматизированным шахтам прибывали пострадавшие со всех уголков станции. Для спасения раненого достаточно было донести его до специальной ниши, которые были на всех уровнях, уложить на койку, а лифт уже сам доставит больного в лазарет.

Эти горизонтальные лежачие лифты шли длинными рядами по всему приемному покою, они регулярно открывались, а на табло высвечивался предварительный диагноз больного. Захваты переносили пациентов на койки, а те в свою очередь откатывались в палаты, где пострадавшими уже занимались врачи, а не роботы.

Дальше находилась вторая часть приемного покоя, куда уже стекались посетители, чей недуг не мешал им прийти в лазарет самостоятельно. Они ждали своей очереди на осмотр в креслах предварительной диагностики. Я прошла к одному из терминалов, но узнала лишь то, что ДеВель не поступал на медицинский этаж. Отчасти это давало надежду. Возможно, мой пилот просто задержался из-за важных дел.

В поисках я забиралась все выше и выше, туда, где шли довольно дорогие спортзалы и плавательные бассейны, целые этажи, заполненные офисами известных фирм и представительствами государственных организаций, палуба, отведенная для навигационной службы Империи, упорядочивавшей колоссальный трафик космических кораблей. Я понимала, что зашла в тупик. Если ДеВель не на общественных палубах, то скорее всего пошел кому-то в гости. Он говорил о старом друге, но я понятия не имела, на каком из десятков этажей, где было до тысячи квартир в одном коридоре, он может жить.

«Асвиор» был в разы больше, он напоминал мегаполис на развитой планете, но даже на небольшом «Бионсе» было достаточно мест, чтобы потеряться. Можно всю жизнь прожить в переплетении коридоров, родиться в одной из квартир, пойти учиться в общую школу, выбрать себе профессию, устроиться на работу в одну из компаний или же в доки. Жить и умереть, а после быть сожженным в инфралучевом крематории, после чего прах развеется в космосе. Здесь, как и везде, были уровни и отсеки для богатых, среднего класса и бедноты, и я понятия не имела, где искать ДеВеля.