Астроил вдруг чему-то горько рассмеялся и подтянул меня поближе.

— Мы застряли на Теоне почти на три месяца, пока не прибыла спасательная экспедиция. Кстати, во главе с Аном, то есть — с твоим братом. Да-да. Он уже более пятнадцати лет служит во флоте. Им пришлось обшарить три системы прежде, чем они нашли нас. И то случайно. Эльмарко… он вытащил тогда меня и других членов экипажа из эпицентра бури, развлекал меня и помогал встать на ноги. Он пытался помочь с поисками спасения в древних книгах и остатках великих технологий. Мы подружились. Это скрасило мое пребывание на Теоне, маленьком жестоком мирке, где больных детей отдавали богам снега и льда, а население очень хотело и нас отдать буре. Пришельцы, демоны, падшие с небес, — Астроил рассмеялся. — У нас были бластеры и летальное оружие, но с нами на Теон прилетело правосудие Империи и ее гуманизм. Нам отчаянно не хотелось устраивать бойню. Эльмарко… Эльмарко. Мог бы стать великим политиком, если бы не его доброта. Я позвал его с собой, ловко нажав на его стремление к знаниям и спасению своей планеты. Зансиви угрожают всем, ты должен пойти воевать. Империя даст тебе технологии, которые изменят мир к лучшему. Летим со мной, Эльмарко, там так много звезд. Я покажу тебе планеты, где не бывает снега, где больных детей лечат, а не убивают, где нет богов и демонов, кроме тех, что ты сам создашь. Я не сказал ему тогда, что такие агрессивные и регрессирующие планеты Империя сажает на многовековой карантин и ждет, чем кончится дело. Не было на Теоне ничего ценного, ничего. Кроме Эльмарко. И я увез его.

Астроил вздохнул. Он плакал. В своей манере, без слез, без причитаний, без всхлипов. Но тем не менее плакал, где-то глубоко в душе. А я вдруг поняла, что его терзает нечто куда большее, чем смерть собрата по оружию. Вопрос выбора далекого прошлого.

— Мы поссорились, когда он узнал о решении Империи по Теону. После окончания войны с зансиви, от ледяного мира мало что осталось. Без мудрого и доброго Эльмарко, жители скатились в варварство, кромешное и полное. Планету поместили на карантин. Возможно, через сотни лет, население возвысится и откроет паровые двигатели, а через тысячу… вернется в лоно Империи. Я едва отговорил Эльмарко от возвращения, грозил, что ему не дадут вернуться обратно, к звездам, просил не оставлять космофлот. Он — мой неофициальный заместитель, тот, кому можно доверить жизни людей, — Астроил вдруг спохватился, что говорит о нем в настоящем времени, словно Эльмарко Даст еще жив. Замолчал, глотнул еще амарики и больше ничего не говорил.

Я обняла его покрепче, затем едва уловимо коснулась лба Астроила, погружая его в магический сон. Вымотанный адмирал легко поддался моему воздействию, я едва успела подхватить опустевший бокал. Укрыла адмирала одеялом, поцеловала в иссеченную бровь и оставила в спальне отдыхать. Меня же сон не брал.

Я оделась, расчесала волосы и вышла в гостевой коридор «Бионса», где мы с адмиралом решили остаться на ночь и не возвращаться на потрепанный в битве «Платинум».

Кровавая станция оплакивала погибших. Стояночные коридоры опустели, разом лишившись сотен постояльцев. Стены главного зала смотрели на меня немым укором, взирая незримыми глазами погибших пилотов и названиями их кораблей. Могла ли я что-то изменить? Ошиблась ли я? Поиски ответов невольно, но неумолимо привели меня в лазарет, где лежал Адриан. За пару дней, прошедших с момента нашей драки, он давно оправился от моих пусть и жестоких, но не смертельных ударов. Но, как оказалось, он сильно пострадал и во время взрывов двух абсорбов, и еще раньше, в какой-то малозначительной битве. В последнем бою старые раны открылись, и теперь требовалось время, чтобы вылечить моего брата.

Он сидел на постели, читал книгу, старую, в пластиковом переплете, и что-то жевал. По лицу еще шли синяки от моих ударов, добавляя утонченным чертам моего брата страдальческий, мученический вид. И эта картина вдруг вернула меня в такое далекое прошлое, что закружилась голова и все замерцало вокруг. Я прислонилась к стене у входа и вздохнула. Убрать пластик стен и поместить на его место высокие витражи и камень лазарета Академии, положить меня рядом, на соседнюю койку. Добавить еще немного призраков: Шинмер, отправляющийся на смертный бой; нервная, грустная Элька у окна; серьезные, озабоченные проблемами деканы; Звездные, — сущие дети — решившиеся участвовать в величайшей битве.

Мне вдруг захотелось подойти к брату, ткнуться носом в его плечо и зареветь, словно и самой стать вновь ребенком. Он — единственный на сотни звезд вокруг живой свидетель другой эпохи, событий, создавших меня такой, какая я есть. Единственный член семьи.

— Пошла в Ватмаар, — вдруг не поднимая головы произнес мой брат. Его слова сочились такой злостью и болью, что я замерла и даже промолчала. Не дождавшись от меня реакции, он поднял голову. В его глазах сверкнули слезы, злые, мерцающие на кончиках длинных ресниц.

Я подошла ближе, ощущая не только его злость, но и боль.

— Это все, — хрипло произнесла я и откашлялась. — Это все — слишком много для всех нас. Столько людей погибло…

— Не говори мне о смертях тех, кого ты и не знала! — огрызнулся он, но я отчетливо поняла — он злится не только на меня, но и на весь мир. И словно в подтверждение моих догадок, он произнес, — меня выперли из космофлота, как венценосную особу — мягко и красиво. А могли за подлог личности и под трибунал отдать. Мой корабль превращен в артефакт и конфискован Империей для исследований. Погиб Эльмарко и Лоуренс, и скольких еще недосчитается флот? А наши враги скоро вернутся.

Адриан отложил книгу и зло прищурился.

— Ты хотя бы представляешь, какую кашу заварила? Как разгневан Император — две культовые личности этой войны не принадлежат к жителям Империи!

— Да к черту этого Императора, — попыталась сказать я.

— К черту тебя! Я восемнадцать лет добивался звания, чтобы свободно летать, для меня это не пустой звук! — повысил голос мой брат. — Я собирал этот корабль пять лет, с самого окончания войны. И получил возможность вернуться домой! А из-за тебя все пошло прахом!

— Ты сам идиот и провоцировал меня как мог!

— Так кто же просил упоминать Лидор! Истеричка! Свели бы все к драке между пилотами!

— А кто тебя за язык дергал, ублюдок? Ты же сам сказал, откуда ты!

— Пошла вон отсюда, дура! Ползи обратно в постель к адмиралу и умоляй его о милости! Ты же только так можешь решить любой вопрос!

— Истеричный придурок! — выкрикнула я и поспешно вышла из палаты, боясь, что снова потеряю контроль и начну бить брата. А за исход такого поединка я бы не ручалась. Как показал наш далекий бой в Академии — Адри объективно сильнее и древнее меня.