Её ненависть к песку теперь стала распространяться и на тьму.

В ткацкой лавке царила приятная прохлада.

После того, как Мив вышла поговорить с Ифе, Атсу растянулся на циновке, вытягивая длинные ноги. При этом он упёрся локтем в пол, оставив внушительную вмятину.

– Ох… – пробормотал мужчина, поспешно отдёргивая руку.

– Ты привыкнешь, – с улыбкой сказал Сет. – Помню, когда я впервые явился в мир смертных, то сломал не один предмет мебели.

– Все боги прошли через это, – ровно сказал Анубис. – В Дуате наши силы особенно могущественны, и он готов к ним. Здесь же мы должны быть осторожны. Должны сдерживать себя, чтобы не разрушить хрупкий мир людей.

Атсу слушал богов, по-прежнему не до конца осознавая, что он стал одним из них. Но мысли про новообретённые силы помогали ненадолго забыть о Шани, снова потерянной для него.

Должно быть, Сет распознал тревогу в глазах вора, ибо следующие его слова явно были бессмысленным отвлечением.

– Расскажи о себе. Что-нибудь… Хм… Опасное.

Атсу недоверчиво покосился на богов.

– Опасное? Чтобы Каратель мог меня приговорить к чему-нибудь?

– Вряд ли ты сможешь превзойти его грехи, – сказал Анубис, исподлобья глядя на Сета. – Но, должен признать, мне тоже было бы интересно узнать о тебе больше, бог Атсу. В конце концов, мы теперь… ближе по своей сути.

– Инпу, дорогой, мне кажется или ты хотел сказать: «Мы теперь семья»? – ухмыльнулся Сет.

– Нет, мне хватает родственников, – отрезал Каратель.

Боги в ожидании посмотрели на вора.

Он не знал, что им рассказать. Что-то про кражи? Они наверняка показались бы бессмертным созданиям мелкими и скучными. «Сет просил поведать о чём-то опасном, – вспомнил Атсу. – Если расскажу про мистерию, в которой я его играл, то опасность мне действительно может грозить». Однако касаться этих воспоминаний ему не хотелось, ведь в них было так много Шани.

– Есть кое-что… – тихо начал вор. – Грех, в котором я не раскаиваюсь и который не спешу искупить.

– А вот это уже интересно, – хищно улыбнулся Сет, подаваясь вперёд. – Обещаю, что удержу племянника, если он попытается покарать тебя на месте.

Атсу не улыбнулся в ответ. Он впервые собирался рассказать эту историю, ведь до сей поры это была его личная ноша, не разделённая ни с кем.

Однако, начав рассказ, он с удивлением понял, что с каждым словом ноша становилась легче.

Атсу сидел в сердце трущоб прямо на грязной земле. Он привалился к куче какого-то дурно пахнущего хлама, но этот запах был несравним с вонью дешёвого пива, которое мужчина большими глотками пил из потёртого бурдюка.

Каждый новый глоток делал зрение всё более мутным и, главное, оставлял в мыслях только пустой звон.

– Атсу, пожалуйста, прекрати! Ты меня пугаешь!

Темноволосый смуглый мальчик встал перед вором на колени, пытаясь забрать у него бурдюк.

– Амен, иди к Сету… – пробормотал мужчина.

Даже в полупьяном бреду он не оттолкнул ребёнка, но и не отдал отвратительное пойло, помогавшее забыться.

– Шани бы не хотела, чтобы ты убивал себя так, – прошептал Амен со слезами на глазах. – Да, её больше нет, но ты – жив, ты есть!

– Вот именно, – шептал вор. – Её больше нет.

Залпом допив остатки пива, Атсу, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Не ходи за мной, – приказал он мальчику. – Еду я тебе принёс, на пару дней хватит. Потом принесу ещё.

– Куда ты?!

– Не знаю.

Мужчина нетвёрдыми шагами побрёл по узким переулкам, где жило отребье Города Столбов. Он и сам был отребьем. Слабаком и глупцом, не сумевшим защитить сестру. Более того, ставшим причиной её смерти. «Если бы я не украл тот венец, облав в городе не было бы, – понимал он. – Шани была бы жива».