Но теперь, когда Агады не было рядом, она не могла перестать думать о том, что произошло между ними. Это было не впервые: делить постель с мужчиной. Но впервые с эльфом. И она даже не ожидала, насколько страстным и одновременно нежным может быть любовник.

Тряхнув головой, чтобы отогнать порочные мысли, когда на карте стояли три жизни, она отозвалась.

— Всё хорошо, — укладывая руки на живот, — он лишь немного помешал маме, но теперь я в порядке. Скоро вернусь, а вы пока отдохните и непременно заприте дверь, мало ли кому захочется навестить вас.

Эрина выскользнула из комнаты, отправляясь по длинному полутёмному коридору, где бывала не раз, покрыла голову тёмным платком, чтобы не привлекать своим лицом ненужное внимание. Ей следовало разузнать многое про замок: остались ли здесь верные Альфу слуги, сколько стражников охраняют входы, сколько всего невест прибыло, позабыв, что ещё совсем недавно на троне хотели видеть только одного брата. А теперь их родные, убирая в сторону свои принципы, мечтали породниться с императором во что бы то ни стало.

Она услышала какие-то крики и скользнула к перилам, наблюдая с третьего этажа за первым. Найл стоял и смотрел в лицо Леотарда, которого привёл Иремель. Выродка не улавливала ни одного слова, но по самодовольному лицу Найла скользила улыбка победителя. Кажется, он проглотил наживку, но победа ещё была далеко.

Когда Авалос открыл глаза, увидел деревянный потолок и почувствовал горький аромат, наполнивший комнату. Немыслимо болела голова, и он невольно застонал, прикасаясь к вискам ладонью, когда тут же заметил какое-то движение, и пред ним предстала миловидная девушка.

— Не двигайся, тебе нужен покой, — она осторожно тронула его ладонь своей рукой, убирая от лица, и уложила на матрас, и Авалос осознал, что ей, скорее всего, около семнадцати. — Я даже не была уверена, что ты придёшь в себя. Потому что, когда Ролан принёс тебя, всё было в крови, и рана настолько ужасная, что…

Она замолчала, раздумывая над тем, стоит ли ему знать об этом.

— Неважно. Главное, что теперь ты в безопасности, потому что я вижу это по твоей ауре.

Она тронула воздух, словно и впрямь могла различать какие-то невидимые ей цвета или нити.

— Ты дракон, ведь так? — уставилась на Авалоса изумрудными глазами. И, казалось, от её взгляда не укрыться ничему. Она видела его насквозь, до самого дна. Только вопрос поставил Зорана в тупик, потому что ответить на него он не мог.

Он просто не знал ответа.

— Дракон? — повторил, раздумывая, и глаза принялись бегать из стороны в сторону, помогая мыслительному процессу. Только резкая боль прочертила молнию в голове, и он снова ухватился, на сей раз за затылок, чувствуя какой-то лоскут под своими пальцами.

Осознание беспомощности навалилось с такой силой, что Авалос испытал ужас, пытаясь разыскать в глубинах собственной памяти хоть какие-то знания, но мысли путались, и он с уверенностью мог сказать ли то, что сейчас лежит в незнакомой комнате, а рядом удивительно красивая девушка с вьющимися тёмно-русыми волосами и зелёными глазами, в простом платье. И от её ладоней, мгновенно метнувшихся к его голове, потекло успокаивающее, ослабляющее боль тепло.

Он откинулся на кровати, отдаваясь на волю её мягким ладоням, и попытался снова сосредоточиться на мыслях. Ничего. Он не помнил ничего, что бы его связывало с прошлым.

— Как я здесь оказался? — задал вопрос, и она рассказала о Ролане, парне, который нашёл его в лесу в ужасном состоянии и принёс сюда. Но о том, кто он такой, она не знает.

— Я должен идти, — Зоран попытался подняться, потому что чувствовал, что его где-то ждут. Ему казалось, что он не может вспомнить что-то важное, что непременно связано с чьей-то с жизнью.

— Но вы очень слабы, — попыталась остановить его девушка, и была права. Как только Авалос поднялся, он тут же чуть не рухнул обратно на настил, поверх которого постелили старый тюфяк, и если бы не спасительница, успевшая подхватить его, рухнул бы на деревянный старый пол, затёртый ботинками до черноты.

— Отдохни, наберись сил, а уже потом отправляйся, куда следует.

— Ты знаешь, куда я шёл? — поинтересовался он, понимая, что даже не ведает её имени. Уставился на длинные странные уши, трогая свои и отмечая, что его не такие.

— Кто ты? — сложив брови вопросом, он желал узнавать как можно быстрее всё об этом мире.

— Меня зовут Клиомния, — девушка осторожно поправила ему подушку, помогая лечь более удобно, а сама вышла из комнаты, чтобы через время вернуться с дымящейся глиняной чашкой, из которой аппетитно пахло какими-то травами.