Она подошла к нему и спросила что случилось.

И он честно ответил, что у него умерла жена и поэтому он сильно горюет. Она выразила ему свои соболезнования. Он предложил присесть. И они начали перекидываться редкими фразами, глядя на пруд, в котором плавали лебеди. Она ответила на его вопросы, рассказал про себя и про учебу. Как-то незаметно разговорились. Он увидел у нее томик «Анны Каренины» и начал задавать вопросы по литературе, причем весьма глубокие, со знанием темы, что еще больше подкупило Кацуми.

Не смотря на возраст, он был подтянут, красив, стильно одет. От него пахло дорогими духами. Его манеры и речь сильно поразили ее, потому в каждом слове и движении была сила и воспитанность. Он не выказывал ей никаких симпатий, держался сдержанно, уважительно, что еще больше подкупило ее и расположило к себе. Они проговорили на лавочке почти три часа и даже сами не заметили этого. Потом он предложил пройтись и она согласилась. Он все удивлялся как же так вышло, что два японца встретились в Лондоне. А она робко отвечал, что наверное это судьба.

Потом они зашли в ресторан и поужинали там. И он вновь вел себя очень сдержанно и не было в его словах и действиях даже намека на какую-то пошлость или близость. А потом он проводил ее до дома и пожелал спокойной ночи. И ушел.

Они начали встречаться и то лето было наполнено цветами, светом и теплом. Потом были и первые робкие поцелуи, и смелые объятия, и жаркая постель.

А потом она узнала, что беременна.

Она испугалась. Не зная что делать и как быть, она пошла к матери и во всем призналась. Она ждала поддержки от нее, и совета, потому что была сбита с толку. Но вдруг встретила резкие упреки. Дочери дипломата не приятно так себя вести. Незамужняя и беременная? Позор! Да и от кого ребенок? От старика, главы корпорации «Спрут»! Он отберет ее ребенка, а ее выкинет на улицу. Заклеймит их род несмываемым позором.

Родители говорили ей страшные и обидные вещи. А потом велели избавиться от ребенка. Но она отказала. И сбежала из дома. Кацуми думала пойти к Ямато и рассказать все ему, хотя сильно боялась, особенно после того, что ей наговорили родители. Она сомневалась. А вдруг он и в самом деле не примет ее с ребенком? Но все же насмелилась. И когда пришла к нему в дом, там уже никого не было. Ямато уехал. Это было странно.

В слезах Кацуми позвонила матери, и та ей все рассказала о том, что имела беседу с господином Ямато. Он отказывается принимать этого ребенка и вынужден уехать, чтобы не позорить свою фамилию. Кацуми слушала и горькие слезы катились по ее лицу безостановочно. Она была слишком наивна и верила каждому слову матери, хотя через множество лет узнала совсем другую правду. Мать, перед самой своей смертью покаялась ей и рассказала, что и в самом деле позвонила тогда Ямато. Только сказала совсем другое. Она соврала, сообщив что Кацуми не хочет его больше видеть, она полюбила другого, но не может ему в этом признаться из-за своей робости и просит мать сказать это и прекращает с ним всякое общение. Поэтому он так поспешно уехал.

Родился сын. Кацуми назвала его Кенджи и дала свою фамилию — Мураками. Про Ямато вспоминала она редко, затаив на него обиду. Когда же открылась истинная правда его отъезда, прошло уже так много времени, что Кацуми решила ничего не менять. Она теперь — старуха. Ямато и вовсе глубокий старик. А сын… он теперь в телевизоре выступает!

Неужели Ямато рассказал ему? — подумала Кацуми, глядя на сына. — Нет, не мог. Он вообще не знает, что у него есть сын. Тогда Кенджи рассказал? Он тоже ничего не знает. Но как же так получилось, что они оба вдруг оказались совсем близко друг к другу? Что притянуло их?'

Волнение и тревога начали одолевать душу. Кацуми села на стул, потом встала, принялась ходить по комнате. Она смирилась с потерей своей любви. Она смирилась с тем, что сын навсегда покинул ее дом. Но она не могла смирится с тем, что не расскажет ему все сама.

«Что, если он все же каким-то образом узнал? Нет, это исключено. Но вот Ямато со своей властью мог бы догадаться. Нет, Кенджи не должен узнать от него всю правду. Я сама должна рассказать. Пусть и так запоздало, но я должна рассказать. Не хочу ломать ему жизнь, как когда-то это сделала моя мать. Я ему все расскажу. Всю правду. А уж он пусть сам решает как поступить со всем этим».

С этими мыслями Кацуми Мураками подошла к шкафу, достала оттуда сумку, кинула туда необходимые вещи и вышла из квартиры. Она направлялась в аэропорт, чтобы найти своего сына и рассказать ему всю правду о его отце.

Поезд остановился на перроне в четыре часа дня.

Я вышел на перрон станции Синдзюку и не мог удержать улыбку. Токио. Я снова был здесь. Шум поезда, гул голосов вокруг, мелькание рекламных огней за окном станции — всё это казалось таким знакомым и в то же время новым, будто я никогда не уезжал, но при этом переживал всё заново.

Ноги слегка дрожали от предвкушения. В груди приятно щекотало. Здесь, среди этого хаоса, я наконец-то чувствовал себя дома. Пахло дождём и жареным мясом с уличных лотков. Люди сновали мимо, спеша по своим делам, а я стоял, впитывая каждый звук, каждый запах. Ветерок ласково касался лица, словно приветствовал меня.

Я так соскучился по этому городу. Словно открыл любимую книгу на давно знакомой странице, и вот сейчас снова переживал её строчку за строчкой. Это было не просто возвращение в Токио — это было возвращение к самому себе. Хотя, если подумать, я не был тут всего лишь один день.