А еще никак не мог отделаться от скребущегося в груди тревожного чувства, что ничем хорошим появление этих двух женщин мне не грозит.

Не стал ждать и сразу перешел к делу, подмечая, как бывшая любовница принарядилась, выгодно подчеркивая все выпуклости. Но ее красота сейчас волновала меня в последнюю очередь.

— Что ты тут делаешь?

Мой вопрос застал Софию врасплох. Не ожидала. Ее лицо покрылось алыми пятнами. Губы задрожали. Но, что стоило отметить, в руки она себя взяла быстро, театрально прижимая ладони к вываливающейся из декольте груди.

— Дорогой, ты зол на меня? — широко улыбнулась, невинно хлопая угольными ресницами. Какая же она... ненастоящая. Я недовольно нахмурился, ловя себя на мысли, что не хочу находиться в их обществе.

Нужно поскорее найти способ отправить их домой.

Но, судя по настрою матери, которая, не желая оставаться в стороне, царственно подошла и, взяв Софию за локоть, и так же выжидающе уставилась на меня, они собрались здесь задержаться.

Приторная до оскомины на зубах улыбка бывшей невесты. Высокомерное и холодное лицо матери. Все это очень раздражало, распыляя во мне гнев. Сейчас во мне злился дракон, нежели человек, и я не стал его сдерживать.

— Какой я тебе на хрен дорогой? Ты что тут забыла?

Да, грубо.

А потому тон моего голоса не понравился обеим. Вытаращив глаза, они застыли, широко открывая и закрывая рты, стреляя в меня возмущенными взглядами.

Но я плевал. На обеих.

Вопросы задавал нарочито громко, чеканя каждое слово, ожидая, что на шум спустится Грета или Дара. Но, повертев головой в разные стороны, понял, что в доме их нет или...

— Грета! — огибая женские фигуры, прямиком направился в ее комнату. Она должна мне все объяснить, с какого перепугу не сообщила о нежданном приезде.

Распахнул дверь, осмотрел пустую комнату. Вернулся обратно, но не стал даже пытаться что-то узнать у Софии или тем более у матери, поднялся на второй этаж, к Даре...

Картина повторилась. Судя по слою пыли и отсутствию знакомого до дрожи запаха, серой здесь давно не наблюдалось.

Пока спускался назад, зверея от смутного предчувствия, еле сдержал себя, чтобы остановиться и попытаться спокойно все разузнать.

София и мать стояли на том же месте, что и минуту назад. И видимо, сдаваться или идти мне навстречу не собирались. Мать высоко задрала свой подбородок и, смотря куда-то в сторону, прошипела, погружая меня в состояние агонии:

— Можешь не искать ее... она ушла.

Дракон взревел, выбираясь всем телом наружу. По телу прошлась огненная волна. Вся кожа покрылась чешуей.

— Что ты сейчас сказала? — низкий голос дракона заставил женщин попятиться. Но я и не думал останавливаться, двинулся прямо на мать.

Она, наконец поняв, что я не шучу, что настроен вполне серьезно, выставила руку вперед и, хватая за толстый материал плаща, быстро и сбивчиво затараторила:

— Я, когда узнала, что ты женился, а узнала я поздно, — во взгляде проскользнул упрек, на который я никак не отреагировал, борясь с внутренним зверем, требующим разорвать женщину, которая меня родила. Она, ища на моем лицо поддержку, досадливо поджала губы и кивнула в сторону Софии.

— Мне София написала и предложила тебя навестить. И получается, что всю неделю мы ждем тебя в этом захолустье. Ты же знаешь, как я не люблю это место.

Я перевел тяжелый взгляд на притихшую рядом бывшую невесту. Убеждаясь в ее конкретной причастности ко всему, что в мое отсутствие происходило. Не думаю, что дело тут в уязвленной гордости или огромной любви ко мне. Здесь явно что-то больше.

С какой именно целью она приехала сюда, прекрасно зная, что я женат на истинной?

— Дальше, — нетерпеливо приказал матери.

Мать вздрогнула, но тон не сбавила, исходясь на Дару ядом.

— Мы так и знали, что эта самозванка никакая тебе не истинная. И ты, сын, принял правильное решение, что запер ее в подвале.

По телу, пронизывая хребет, поднялся холод, останавливаясь и обжигая пальцы. Я с силой сжал их в кулак. Дракон задохнулся, широко распахивая огромную пасть. Мы оба готовились к прыжку, деревенея от тревоги.

— И так получилось, что когда мы спустились вниз, чтобы высказать ей свое негодование, то ее и след простыл. Сбежала тварь и...

— Когда? — перебил мать.

Сейчас это казалось самым важным. От ее ответа зависело многое. Моя жизнь. И, сука, их. Это понимал я, дракон, но не мать.

— Что когда?

Стараясь дышать через нос, успокаивая глухо стучащее в груди сердце, я еще раз повторил очень медленно, как можно сдержаннее, уточняя для себя несколько моментов.

— Когда вы спустились к ней вниз? Сразу как приехали? Сколько дней назад?

Мать негодующе всплеснула руками.

— Конечно, не сразу. Мы сегодня решили к ней спуститься, но ее там не оказалось.