Конечно, Аркас не знал, что внезапное нападение не являлось его оплошностью — живность бежала от разрушительного пожара, учиненного вымотанными Аминтасом и Калипсо, которые в тот момент не думали о последствиях. Юноша храбро отразил атаку и спас увязнувших в битве солдат, приняв верный стратегический ход. Тем не менее никакая заслуга уже не изменит содеянного.

— Трус! Тебе хватило смелости бросить меня умирать и взять командование над людьми, но не хватило яиц принять их погибель как свою ошибку и тотчас не скинуть с плеч ответственность за выживших товарищей. Ты всегда мнил себя великим воином, не знающим трудностей и преград — даже мудрейший Прометей всего лишь старый болван по сравнению с гением военного дела Одиссеусом! Только стоит ему дорваться до настоящих сложностей, как вместо громких слов слышны либо сетование и скулеж, либо злобные крики и невыносимое брюзжание. А догадываешься, что меня всегда злило больше всего? — Ликайос схватил Одиса за волосы и зашептал ему на ухо. — Ты можешь стать тем, кем пытаешься казаться, если, наконец, поубавишь свое самомнение! Хоть раз поступи согласно советам опытных наставников, и ты удивишься, как скоро станешь называться лучшим навархом на Гаиа.

— С-смогу? — выдавил из себя Аркас тихим дрожащим голосом. — Значит, я все еще в рядах Смотрящих?

— Такой умный и такой дурак — орел, но всего лишь птенчик. Ты оступился. Непростительно оступился, но сделал это потому, что изо всех сил старался принести пользу. Ты не хотел моей смерти, считая ее вынужденной для спасения остальных, а теперь ожидаешь, что я намерено поступлю с тобой так же? Одиссеус Аркас отныне всегда будет носить клеймо предателя, однако он все еще находится под моим предводительством и не понесет наказания вплоть до возвращения в Афемеон.

— Благодарю, спасибо! — Он вновь едва не плакал, на этот раз от облегчения.

— Заткнись, Одис! Займись делом.

Ликайосу требовалось немного времени в одиночестве, чтобы собраться с мыслями и поэтапно обдумать дальнейшие действия отряда — их положение было в разы хуже, чем после атаки Гидры. Следующая ночь на берегу неизбежно станет последней: они не удержат оборону, не дождутся отправленных вслед из столицы кораблей и не предупредят их о таящейся в пучине угрозе. Лидер, как и прежде, ясно понимал, что следует предпринять, чтобы увидеть завтрашний восход, но теперь в нем отсутствовала уверенность в удачном исходе задуманного. Он потерял почти всех подчиненных, а те, кому повезло выжить, истощены и ранены — ревущее о помощи существо станет их спасением или приведет к кончине. Амин искренне верил, что найдет ответы на накопившиеся за последнюю пару дней вопросы в недрах земли, и жаждал узнать всю правду об островах, одновременно с тем разумно страшась ее.

От тревожных размышлений мужчину отвлекла Кали, принеся ему еды.

— Вам нужно набраться сил. — Она присела рядом.

— Лисица, ты делаешь для меня слишком многое. Ума не приложу, какими благами тебя одарить за все заслуги перед государством.

— Для начала поешьте.

Аминтас смутился, услышав громкое урчание желудка, и только сейчас осознав, как сильно хочет есть: он принялся уплетать пищу за обе щеки под внимательным взглядом девушки. Она терпеливо дождалась, пока проголодавшийся наварх позавтракает, и только после этого завела разговор.

— Вы выглядите задумчивым. Принявшие поражение люди обычно не обременяют себя думами.

— Кто сказал, что я сдался?

— Вы. Позавчерашней ночью.

— И верно, — вспомнил Амин. — Теперь все зависит не столько от веры, сколь от уготованной судьбой участи — новое испытание погубит нас, а неожиданная находка спасет. Во мне теплится надежда на лучшее, если ты об этом, пусть она ни на что уже и не влияет.

— Тогда отправимся на зов. О спасении или о готовящемся пире на человеческих костях.

— К несчастью, нам не оставили иного выбора.

Калипсо хотела задать ещё один, очень тревожащий ее вопрос, но никак не могла найти уместных для столь щепетильной темы слов.

— Наварх, то, что произошло между нами в лесу… — Она замялась, не в силах продолжить фразу.

— Поступок, на который не хватит храбрости ни единому хваленому Герою. Ты выросла незаметно, в тени могучих мужчин, и совсем скоро, внезапно для меня, достигнешь мастерства лучших воинов — вероятно, даже поведешь в бой полноценную команду.

— Нет же! — Лиса смутилась пуще прежнего. — Я про поцелуй!

— Какой поцелуй?

— Да мы ведь с вами… поддались чувствам! — зашипела она и тут же отстранилась, догадавшись, в чем дело. — Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло.

— Мы целовались или нет?

— Нет, конечно нет. — Кали неестественно засмеялась, еле сдерживая слезы. — Вот глупости!

Она резко подскочила, развернулась и поспешила уйти прочь, задыхаясь и хлюпая носом.

— Дурная девчонка, нашла, о чем сейчас говорить.

Черные столбы дыма вдалеке до сих пор вздымались к небу: ночью огонь выжег внушительную часть леса близ берега, а затем продолжил бушевать за горой, нещадно уничтожая остатки растительности острова. Лишившиеся родного пристанища монстры напали на лагерь от страха и безысходности, без разбора разворотив все вокруг. Они сломали лодки, порвали одежду и зубами откупорили бочки с провизией, жадно поглотив почти все запасы. Пристанище едва ли удалось восстановить после атаки: солдаты соорудили из досок и тряпья с десяток кольев для обороны, собрали в кучу щепки и бревна, чтобы вновь развести костер, а после проведенной ревизии выяснили, что пропитания, как и подходящей для поддержания большого огня древесины, с натяжкой хватит на сутки.