Я начала использовать всю свою силу, направляя её в одно русло — усыпить дракона внутри.

Каждое слово заклинания отдавало эхо в стенах палаты, и я видела, как тело Кристофера начинает расслабляться. Его дыхание стало ровнее, и я поняла, что заклинание действует. Но это было только начало.

Я направила свою магию глубже, к самому сердцу его сущности. Чувствовала, как магия смерти медленно отступает, уступая место моей магии жизни.

Это было невероятно сложно, но я продолжала, сконцентрировавшись на своей цели.

А потом я увидела, что на его лице проступила костяная маска.

Что это? Разве такое возможно?

Я потеряла концентрацию, обернулась через плечо, смотря на охранника принца. Заметил ли? Не похоже…

Дракон стоял, широко расставив ноги, сложив руки на могучей груди, смотрел из-под лобья за каждым моим шагом.

Он пугал.

Но страх от того, что увидела на принце, был сильнее. И мне казалось, что об этом никто не должен знать. Тем более в этом госпитале на периферии. Дела принца, как и его диагноз и болезнь, должны держаться в секрете.

Повернулась на трясущихся мужчин и поняла, что совсем не доверяю им.

Уж как они пользуются мною, так не преминут воспользоваться и тайнами наследника. А у нас тут граница недалеко. Конечно, не человеческий Лаос и не Аравис, но мало ли.

И война всего три года как отгремела.

А ещё многих можно купить. Стоит только правильно назначить цену.

Главлекарь смотрел в пол, как нашкодивший подросток, мой наставник тоже сидел с трясущимися руками и коленями, приклонив голову. Значит, не видели.

Повезло.

Я снова повернулась к бугаю и прошептала буквально одними губами, кивнув в сторону мужчин.

И дракон понял меня с полуслова.

— На выход, — прогремел его голос тихо, но увесисто. Главлекарь и наставник повернулись, вскинув головы. — Мне повторить? — угрожающе протянул он.

— Но… я же главлекарь…

— И абсолютно бесполезен. Прочь, — резюмировал дракон. Главлекарь дёрнулся как от пощёчины. Но по факту так и было. Он давно отошёл от лечения и всё больше занимался бумагами, хотя говорят, что и силы у него были небольшие.

— Я… я не могу… она, — мой наставник ткнул в меня пальцем, — не может лечить без моего контроля.

Контроля?

Рассмеялась бы, если могла. Он сидел всё это время, опустив голову, а ещё даже не сказал, что с наследным принцем. «Сделай что-нибудь, Элен», — так он сказал.

— И почему же? — с угрозой протянул охранник, весь его вид выражал, что мой наставник совершил глупейшую ошибку. Но мой наставник так был напуган, что не понял этого.

— Так… она… не может лечить без присутствия дипломированного лекаря. Она без образования соответствующего.

Ой, кажется, кто-то попал.

— То есть вы хотите сказать, — угроза, исходящая от дракона, усилилась, — что ваш лучший целитель не имеет права лечить?

— Ну… не такой уж и лучший, — проблеял мастер и вытер со лба пот.

— Ты говорил о другом.

— Нет, я… преувеличил. Сил-то у неё много, но вот практики нет совершенно.

У меня-то мало опыта? У той, что лечила раненых наравне с опытными целителями академии? И меня одну из немногих допускали к первым лицам империи.

Но я промолчала. Ни к чему знать дракону такие подробности.

— Я вижу, что она лучше справляется, чем вы все вместе взятые. Особенно тот ваш хвалёный Ройс, которого и самого откачивали в коридоре, — дракон двинулся на мужчин, потом подхватил их обоих за шкирки вот прям как котят и поднял. Это же сколько же силы в нём? — Повторяю для особо одарённых: я говорю, вы исполняете. Я не повторяю. Никогда, — бил он каждым словом как молотом. Я сама ежилась, и как же хорошо, что вся его злость направлена не на меня. — И ещё я разберусь, как так вышло, что она лучше всех вас вместе взятых, но на низшей должности.

— Но…

— Молчать.

А потом дракон просто выставил лекарей за дверь.

Стало легче. Но я надеюсь, что мне это не аукнется.

Потерять работу я просто не могла.

Вдруг тело Кристофера содрогнулось.

Я поспешила снова лечить его. Всё шло гораздо легче, и я точно могла сказать, что он не умрёт. Кризис миновал.

А потом глаза его высочества на мгновение открылись, затуманенные и не видящие, устремились на меня.

Я замерла, но не остановилась.

Это было критическое мгновение, и я должна была завершить лечение.