Быть никем рядом с первыми лицами империи нельзя. Меня захотят убрать. И отпустить меня не могут, потому что я пока единственная, кто может его лечить и приводить в чувства.

А ещё у меня есть дети. Ответственность за них и страх за их жизни. И кто, как не отец этих детей, защитит нас.

Но ведь он не защитил тогда меня! Хотел избавиться от них! Мы не нужны ему!

И даже если он играл перед той рыжей стервой, чтобы она не поняла, что между нами всё серьёзно, то тот чай и то, как он прогнал меня во второй раз, не забыть и не понять!

Меня поймали в клетку сложных решений.

Я оказалась пешкой в политическом механизме интриг. Мне оставалось только проклинать тот день, когда я встретила Торвальда.

Сбежать? А как потом жить? Без диплома и без денег. Сейчас дети маленькие, но чем старше будут становиться, тем ещё больше средств для существования нужно будет. Именно что хотя бы существования, потому что на жизнь всё это будет мало походить.

Мной будут пользоваться такие, как главлекарь госпиталя или как мой наставник.

У меня особенные дети. Их нужно учить. Нужна поддержка. Потому что когда в мой дом, не дай боги, придут, чтобы никто не смог их отобрать и изучать.

Я это понимала, но не принимала. Я была в безвыходном положении.

Я отстранилась от принца. Сама распахнула дверь и вышла. Карета тронулась, и только тогда я пошла в направлении к дому.

Наш дом был небольшим, но очень красивым и светлым двухэтажным особняком, стоящим в тихом месте. Он находился в окружении ухоженного сада с цветущими клумбами и аккуратными кустарниками. Дорожки, вымощенные камнем, вели к крыльцу, украшенному резными деревянными перилами.

На втором этаже особняка располагались балконы с коваными решётками, на которых росли вьющиеся растения. Вокруг дома стояли высокие деревья, создавая уютную тень и защищая территорию от посторонних глаз.

Вдруг из-за угла выбежали мои дети. Они с радостными криками бросились ко мне, и я опустилась на колени, чтобы обнять их.

— Мама! — воскликнула Сара, обвив меня руками.

— Мама, мы так скучали! — подхватил Леан, прижимаясь ко мне.

Я крепко обняла их обоих, чувствуя, как сердце наполняется теплом и счастьем.

— Я тоже скучала, мои дорогие, — прошептала я, целуя их в макушки. — Всё будет хорошо. Мы вместе, и это главное.

Мы ещё несколько минут стояли, обнимаясь, наслаждаясь моментом.

— А давайте поиграем в игру. Пойдемте в дом, — предложила я, улыбнувшись детям. — Пусть каждый из вас немного изменит свою внешность. И попробуйте даже немного изменить свой запах.

Дети с энтузиазмом восприняли эту идею. Ведь я до этого им не разрешала так баловаться, чтобы не пугать и не путать их няню и соседей. Но сейчас я позволила поэкспериментировать.

Мои маленькие химеры были рады.

Мы вошли в дом и направились в гостиную. Светлая, просторная комната с большими окнами, из которых открывался вид на цветущий сад. Уютные кресла и диваны располагались вокруг камина, а на полках стояли книги и игрушки.

— Итак, кто в кого превратится? — спросила я, усаживаясь на диван и наблюдая за детьми.

Сара тут же начала менять свою внешность. Её волосы стали длиннее и светлее, кожа — немного темнее, а глаза приобрели каре-золотой оттенок.

— Смотри, мама! Я как ты! — радостно воскликнула она, крутясь передо мной.

— Прекрасно, милая, — похвалила я, улыбаясь. — А теперь попробуй изменить свой запах.

Сара сосредоточилась, и вскоре её обычный запах сменился на лёгкий аромат лаванды.

Леан тоже не отставал. Он сделал свои волосы короче и белоснежными, глаза приобрели глубокий синий цвет.

Леан задумался, и вскоре его запах стал напоминать аромат свежескошенной травы.

— Отлично! — похвалила я их обоих. — побудите пока в таком облике?

— Ага.

— Ага.

— А что-то еще поменять можно? — Сара посмотрела на меня милым щенячьим взглядом и сложила руки домиком.

— Ну попробуйте, — я улыбнулась, и дети принялись снова экспериментировать. Меняли свой запах и внешность, не кардинально, просто баловались с цветом волос и глаз.

Няня уже даже не пугалась, только попросила показать ей детей, когда всё закончится, чтобы их признать.

Моя же химера только довольно урчала.

Сильное и талантливое потомство, — транслировала она мне.