Воротник стал слишком сильно жать горло, никак не позволяя выровнять дыхание. Мысли в голове Корейца скакали безудержным табуном. Этот монстр не желал работать с ними. Ему не нужны были его советы. Он не нуждался в наставниках… Так что же тогда? Думай, думай!

Секунда тянулась за секундой. Все компаньоны с молчаливой надеждой уставились на Корейца. Ведь не зря к нему прислушивались даже конкуренты, - в аналитических способностях Узкоглазому могли позавидовать многие. Да что там, ему не было равных в этом! Это умение правильно думать часто позволяло ему трезво оценить обстановку и вовремя отступить, что нередко спасало его шкуру. Хотя в среде ночного города подобная слабость не прощалась. Но он всегда все делал грамотно! Ни одного просчета, ни одной промашки. Никогда! До этого мига…

Сегодня Корейца переиграли в его же игре. Юноша ждал их. Это не они пришли к нему, это он привел нас к себе. Ему не нужны были помощники или наставники… Ему были необходимы подчиненные, верные исполнители! Кореец столько лет взбирался по иерархии силы, и теперь был вынужден преклониться перед обычным мальчишкой?!

Нет! Это необычный мальчишка. От него веяло невероятной силой и властностью. Перед ним находился тот, кто сможет достичь невероятных высот, и, находясь рядом с ним…

– Я прошу принять нашу верность и службу! – Наконец выдал Кореец, и встретился с зелеными глазами, которые видели гораздо больше, чем он. Перед ним стоял кто угодно, но не мальчик.

– Верность? От кого? От бандитов? А ты смешной...
– Парень не удержался и прыснул в кулак.
– А где гарантии, что при любой возможности вы не воткнете мне нож в спину?

Кореец на секунду задумался. А ведь такое было возможно. Его товарищи по ремеслу не отличались особым умом.

– Я готов принять выставленные тобой условия. Гарантию ты обеспечишь сам. Я уверен, ты способен на это.
– Ответил Кореец.
– Но за других говорить не могу...

– А если в качестве гарантии тебе придется продать душу самому дьяволу?
– Юноша подошел к Узкоглазому и пристально посмотрел на него сверху вниз.

– Я давно ее продал. От нее ничего не осталось...

– Хорошо. А остальные? Согласны заключить сделку?

Компаньоны Корейца спешно закивали.

– Тогда вы будете моими рабами.

"Приказ! Печать Монарха!"

Пять тел выгнуло дугой, стоны и крики заполнили комнату. Процедура не заняла много времени, оставив в памяти Корейца лишь неприятные воспоминания, а парень тем временем властным голосом продолжил:

– Отныне стоит мне только захотеть, и вы умрете. Добро пожаловать в клуб! – Жуткая ухмылка растянулась на губах Глеба.

***

Максим вёз меня по ночным улицам города, фонари и неоновые вывески пролетали за окном смазным красочным хороводом. Я сильно потратился в этой вылазке и был буквально раздавлен от бессилия. Хотелось есть, спать... и в обратном порядке. А вот Бармен крутил баранку и улыбался до ушей. В последнее время он стал лучше выглядеть: мышцы бугрились, взгляд светился.

– Ты чего такой радостный?
– Поинтересовался я у него.

– Так ведь, Глеб Юрьевич, настоящее дело делаем! Считай, город очищаем от скверны. Чувствую себя героем! Чаевые у вас на службе добрые, девочек своих часто радую! Чего грустить-то?!

– Мы нередко рискуем. Не боишься?

– С вами хоть в преисподнюю, ей Богу! Я видел как вы врагов от слепоты вылечили. На такое способен только человек с большим сердцем, и стоять рядом с таким в одном строю - радость для солдата!

Говорил Макс абсолютно искренне. Аура моей власти в автономном режиме сканировала любую ложь или недомолвку. Это тоже отнимало силы, но привычка - вторая натура! Ничего не мог с собой поделать.

Дальнейший путь до академии провели в молчании. Я, зажмурив глаза, пытался переварить события последних дней. Мне удалось подмять под себя весь криминал города. Я смог, пусть и немножко, выбить почву из под ног у Нарышкиных: отнял у них победу во время волны, захватил кристалл Симаргла, стал национальным героем… В омуте рефлексии я подметил, что стал гораздо сильнее с момента прибытия в этот мир. До своей прежней формы мне всё еще было очень далеко, но то, что я имел возможность развиваться своим путем, несказанно радовало меня. К тому же, зелья в этом мире и вытяжки из монстров поражали моё воображение. Такой алхимии, таких ингредиентов в моей прошлой жизни не было! Это наводило на мысль, что в этом перевоплощении я стану гораздо сильнее и смогу отомстить богам за разрушение моей Империи, за убийство моей любимой, за издевательство над моей судьбой!

За этими мыслями я не заметил, как автомобиль припарковался у ворот академии. Бармен с молчаливым благоразумием ждал приказаний, не желая прерывать мои размышления.

– Спасибо, Макс! Езжай к семье.
– Я хлопнул дверью и помахал ему рукой на прощание. Резина завизжала по асфальту, и машина скрылась за поворотом.

Было поздно, но я решил еще немного прогуляться по академическому парку. На свежем воздухе думалось лучше.

Тёмные дела я полностью спихнул на Седого, приказав колоритной пятёрке беспрекословно подчиняться только ему. Правой рукой Белова стал Кореец. Оказывается, они давно были знакомы и обид друг к другу не питали. Да и узкоглазый любитель жевательного табака показался мне самым адекватным среди остальной шантрапы.

После того, как я продемонстрировал свои возможности, мы ударили по рукам и набросали план будущих действий. Я настоятельно рекомендовал всем членам группировки не упоминать, кто у них теперь главный. Они должны были залечь на дно, а Нарышкиным - скормить информацию о том, что братва со мной серьезно побеседовала: пригрозила и отправила восвояси. Все преступные кланы должны были и дальше исправно платить дань Великому роду, не бросая тени сомнения на свою верность. Я очень надеялся, что эта авантюра выгорит. Слежки за собой я раньше не замечал, а если и светился, то с определенным поводом. Риск проиграть на этом поле определенно был, но я не сомневался в своих силах. Все преступные кланы города находились в моей ежовой рукавице. На всякий случай, я связался с Шинскими. Олег Павлович спокойно принял мою просьбу насчёт поручительства над ночным сбродом, если Нарышкины что-то заподозрят. Глава рода алхимиков вовсю готовился к войне и продолжал меня заманивать в свою лабораторию, но я вежливо отказывался, хотя руки у меня чесались поработать над каким-нибудь уникальным зельем.