— Нет, за наш, — покачала головой я.

— Эй! — возмутилась Эмма. — Мне его счет нравится больше твоего и гораздо больше своего!

— Вот, — снова улыбнулся рыжий.

— Так я несу? — снова вклинилась официантка, чувствуя себя явно неловко.

— Несите, — ответили мы хором с Рональдом.

И затем, также вместе:

— Я оплачу.

И уставились друг на друга. Бедная девушка не знала кого слушать — упрямую клиентку или щедрого господина.

— Давайте так, — предложила я. — Если вам ну очень хочется заплатить, заплатите этой прекрасной девушке чаевые.

«Прекрасная девушка» восхищенно ахнула, а рыжий хмыкнул:

— Вы удивительно упрямы.

— В папочку, — подсказала Эмма.

— А папочка у нас кто? — продолжил допытываться парень.

— Купец! — сдала меня уже не совсем лучшая подруга.

— Эмма! — возмутилась я, кинув на подругу убийственный взгляд.

— Что? Ребята из нашей академии тебе не нравятся, может из чужой подойдут? — ухмыльнулась подруга. — Как там? У них товар, у нас купец…. Или наоборот?

— Вы учитесь? — спросил Рональд.

— Да, в императорской академии, — кивнула Эмма с важным видом.

— О, наслышан, — хмыкнул парень. — А я из морской академии. Выпускной курс!

Рыжий горделиво выпятил грудь.

Я чуть улыбнулась — это было правда мило, но разговор принимал весьма странный оборот. Пока мы тут препирались, персонал успел убрать разбитую посуду и еду, поставить новое и официантка стояла рядом, держа в руках третий комплект чашки с блюдцем. И смотрела на меня так вопросительно.

Рыжий улыбнулся, положил в пустую чашку монетку, намного больше, чем весь нас заказ стоил, и произнес:

— Не буду мешать вашей приятно беседе, хотя, конечно, мне ужасно любопытно, что вы будете обо мне говорить.

— Какой вы удивительно понятливый, — хмыкнула я.

— Иногда бываю, — невозмутимо согласился парень. — Но это не значит, что мы с вами больше не увидимся, Алексия из императорской академии.

— Угроза? — прищурилась я.

— Надежда, — вздохнул парень с видом мечтательной гимназистки.

Эмма прыснула в кулак, а Рональд действительно очень вежливо раскланялся с нами и ушел из кафе.

— Это что сейчас такое было?! — накинулась я на подругу, но та лишь беззаботно отмахнулась:

— Немного рыжего разнообразия в наших серых буднях.

— Вот сама бы и флиртовала с ним!

— Не люблю рыжих, — развела руками Эмма. — Мне больше блондины нравятся.

— Как Эгилл? — зачем-то спросила я.

— Эгилл?

— Ну да. Он же блондин. Красавчик. И в команде по аэерену. И лекарь! Лекарь — это всегда полезно.

— Лекарь он только в команде, — заметила подруга. — Так-то он между прочим тоже на боевом факультете учится, как и все парни. Ты что, через строчку читала мои записи?

— Нууу… — протянула я. — Я подумала это личные заметки, и они не так важны.

— Там все важно! — возмутилась Эмма. — И очень полезно!

— Я перечитаю, — покладисто согласилась я.

— То-то же.

— Госпожа… — прервала нас официантка. — Ушедший господин просил передать…

На стол легла ярко-оранжевая роза и записка: «Для удивительно упрямой девушки».

Так, я не поняла, что это?

48

Цветочек был необычным, красивым и мне было жалко его выбрасывать. Поэтому мы не торопясь шли с Эммой в сторону академии и спорили:

— То есть платить за себя не даешь, а цветочек жалко? — ехидствовала подруга.

— Я таких никогда не видела, — парировала в ответ.

То, что растение выведено магически, было видно невооруженным взглядом. Тонкие оранжевые лепестки бутонов отдавали легким перламутром на свете, а на стебле не оказалось ни одного шипа.

— Ой, да в каждой цветочной лавке стоит целая охапка, — закатила глаза Эмма. — Всех цветов радуги на любой вкус и кошелек. Мне сотни раз такие дарили.

— А мне — никогда, — заметила я негромко.

Подруга вздохнула:

— Ладно, если что — скажешь, что я тебя уговорила взять цветок.

— Кому? — не поняла я.

— Ему, — мрачно ответила Эмма, кивнув куда-то в толпу.

Проследив за взглядом подруги, я обнаружила Виктора с парнями, и настроение у них судя по всему было приподнятое.

— Опачки! — воскликнул Микаэль. — А вот и наша блудная девочка!

Половина улицы, если не вся, обернулась поискать ту самую «блудную девочку».

— Шшшш!!! — я зашипела на здоровяка.