Титан отказывается от услуг Априори. Захара не повышают.

Ясно же как день, что эти события связаны между собой.

Паркуюсь у дома брата, не заезжая во двор. Парковка — это пока единственное, что даётся мне с трудом.

Зара встречает меня у ворот. Бледная, без макияжа. На лице явные следы усталости. В руке — рация радионяни. Похоже, малыш даёт ей жару.

Передаю сонную Сати ей прямо в руки. Она задремала в машине. Спрашиваю одними губами:

— Алан здесь?

Утвердительно кивает мне в сторону беседки.

Иду туда. Уже стемнело, поэтому всполохи костра, горящего в кирпичной печи, видны мне издалека.

Алан сидит внутри, задумчиво перебирая струны своей гитары. Не говоря ни слова, присаживаюсь рядом. Наливаю себе чай из стоящего на столе заварочного чайника. Ещё не успел остыть.

Надламываю ниточку хвороста, уложенного горкой на расписном блюде. Зара ещё и печь успевает? Насколько я знаю, кухарки у них нет. Чудо-женщина, не иначе.

Брат нарушает молчание первым.

— Как Сати?

— Нормально, — выпечка хрустит под моими зубами. Оказывается, я проголодалась. — Мы прогулялись, покормили белок. Собрали кучу листьев. Ведь твоих тебе мало! — посмеиваясь, указываю на покрытую листвой лужайку.

Брат улыбается.

— С тех пор как родился Зелим, она стала неуправляемой.

— Ну-у… Вредничала немного. Но это нормально для ребёнка её возраста. Кризис трёх лет, братец. Слыхал о таком? Этап взросления, который необходимо пройти всем. К тому же у неё стресс. Шутка ли. В доме поселился младенец, с которым все носятся, как с писаной торбой!

Гитара бренчит рваными аккордами. Алан собирается петь, я чувствую. Настраивается.

Он выглядит каким-то грустным сегодня. Я знаю, что Алан, как и я, женился по воле отца. На девушке, выбранной им для своего сына. Мне было тогда семнадцать, но я прекрасно помню, как они спорили до хрипоты в отцовском кабинете. Кажется, у Алана была тогда другая любовь. И он не хотел этого брака. Но в итоге и он покорился…

— Зара очень устаёт, — брат говорит слегка рассеянно. Его взгляд застыл на языках пламени, пляшущих в портале печи.

— Ты когда-нибудь жалел, что женился? — спрашиваю тихо.

— У меня есть Сати. А теперь Зелим. Как можно жалеть о них? — говорит, не отрывая глаз от костра.

— Я не об этом.

— Об этом уже нет смысла говорить. Я там, где я есть. На своём месте. Слишком поздно для любых сожалений.

— А если… я не знаю, где моё место?

— Оно там, где твоё сердце. Иногда нужно просто отключить голову, малышка. И позволить себе чувствовать. Иначе после ты можешь горько пожалеть обо всём.

Замолкаем ненадолго. Алан начинает петь. Внимательно вслушиваюсь в каждое слово.

"В сигаретном дыму задыхалась душа,

Ты была как огонь, но так тихо ушла.

Шёпот ласковых слов, но до боли чужой,

Я судьбу променял, чтоб остаться с другой.

Чтобы ночью будил меня голос не твой,

Только ты все равно мой тревожишь покой…"

П. с. В главе использован текст песни «В сигаретном дыму». Исполняет автор — Зелимхан Темирсултанов (лучше live, конечно же). Лайтовая версия — от Ислама Идигова.

Наши дни

Захар

Девять утра среды. Сижу в своём кабинете и осоловело втыкаю в погасший экран компьютера.

Ещё целых три дня до долбаной пятницы. Три…

А что я буду делать в пятницу, спросите вы?

А ничего. После пятницы — выходные. Это те чудесные дни, когда не нужно вставать и куда-то идти. Разговаривать с другими людьми. Общаться.

Никогда не думал, что уподоблюсь тем личностям, которые ходят на работу, как на каторгу. И словно манну небесную ждут последний день рабочей недели.

С тех пор, как Отморская заняла пост гендира компании, многое здесь поменялось. Не знаю, сыграло ли роль то, что я закончил нашу с ней личную связь. Но мне постоянно чудится предвзятость в её отношении ко мне.

Работать с Марго стало в крайней степени неприятно. То и дело она норовит показать своё надо мной превосходство. Конечно, я стараюсь не реагировать и сохранять хладнокровие. Но всё чаще думаю — на хрена мне всё это надо вообще?

В общем и целом, моя меланхолия слегка затянулась. Я постоянно твержу себе одно и то же.