Спенгл: Я не могу гарантировать...

Клэр: Тогда я не стану отвечать на ваши вопросы. Так нечестно.

Спенгл начал пререкаться с человеком в фальшкостюме. Клэр воспользовалась паузой, чтобы собраться с мыслями и вызвать Админов. Она объяснила ситуацию Джуди Авикян с Центрального телеканала.

— Просто наблюдай за трансляцией, Джуди. Если это не прямой эфир, звякни.

— Идёт.

Клэр бросила телефон в сумку и повернулась к Спенглу. Спенгл сказал:

— Миссэр Римплер, у нас линк подцепится через минуту-другую. Тем временем...

Он обвёл взглядом суетливую толпу детей.

— Я слышал, что кто-то здесь отказывается возвращаться в ясли?

— Энтони! — завизжал хор. — Это Энтони!

— Спенгл, вы это заранее знали, ведь ваши люди... — начала Клэр.

Энтони не дал ей договорить. Он сделал шаг к Спенглу и полуобернулся к камере для лучшего ракурса. О да, его как следует натаскали.

Направленный микрофон размером с палец мальчишки, прикреплённый ко днищу камеры, дёргался туда-сюда, пока Энтони и Спенгл обменивались репликами.

— Даю прямой эфир, — сказал оператор, поправляя наушники.

Спенгл кивнул, повторил сказанное ранее и нагнулся к Энтони. В переводе с техжаргона диалог прозвучал бы:

— Тебя зовут Энтони Фьорелло?

— Да.

— Ты один из тех, кто отказываются возвращаться в ясли?

— Только один! — возмутилась Клэр. Спенгл не обратил на неё внимания. Вероятно, и в микрофон реплика не попала.

— А почему, Энтони?

— Там тесно и воняет. Я ничем не хуже Админов, так почему я не имею права жить в Центральной секции, там, где парки и хороший воздух, там, где живут Админы?

Было ясно, что мальчишка повторяет заранее выученные реплики.

— Энтони, а ты знаешь, каково население Колонии?

— Конечно, нас учили. Около десяти тысяч человек.

— А сколько из них живёт в Центральной секции, в хороших условиях, или же на открытом пространстве?

— Тысяча.

— А что ещё тебя в связи с этим тревожит, Энтони?

— Ну, я как ни выйду посмотреть — там столько места! Там внизу какие-то дома, но до них много миль! Всем техникам и рабочим хватило бы места!

Терпение Клэр лопнуло.

— Вы же меня хотели проинтервьюировать? Так давайте, или я возвращаюсь к своим админским обязанностям. Ребята, пошли!

Она обернулась к остальным.

— Собирайте вещички, мы скоро уходим.

Некоторые засуетились, подчиняясь, другие же остались стоять, глядя на оператора, зачарованные технологическим тотемом на его плече. Репортёры, вдруг сообразила Клэр, пользуются у детей авторитетом. Дурной знак.

— Миссэр Римплер, — сказал Спенгл, — только что заявила, что у неё нет времени с нами говорить. — Слова нет времени он произнёс с нескрываемым сарказмом. — Итак, Бен, мы возвращаемся к тебе на техноволну Центрального...

— Ложь! — заорала Клэр прямо в камеру. — Я этого не говорила! — И тут же осеклась, поняв, что всё бесполезно, и она выглядит дурой. Огонёк на камере погас. Передача прекратилась, причём уже некоторое время назад.

Спенгл отвернулся и принялся шептаться с человеком в фальшкостюме.

Спустя полчаса Клэр оказалась в одиночестве на парковой платформе канатки, глядя вслед вагончику, развозившему детей по яслям. Вагончик удалялся на условный север, где размещалась жилая зона техников и находились незаконченные пространства, а девушке нужен был другой, следовавший к условному югу. Дешёвый символизм происходящего вызывал в ней омерзение. Клэр с силой вгрызлась в ноготь.

Стоило оператору уйти, как Энтони перестал артачиться и первым запрыгнул в вагончик, торопясь вернуться к своим игровым автоматам.

Она отвернулась к югу и постояла так, глядя в исполинские зрачки окон над админской секцией. Окна окольцовывала буйная зелень, и там изящными спиралями клубился туман, порождая неясные радуги отражённого света. В парке было тихо. Тянуло искусственным, но нежным ароматом молодой растительности, к которому примешивался едва заметный запах фильтров. На миг место это уподобилось раю, каким его и задумывали, но потом направление воздушного потока переменилось, и завоняло перегруженными фильтрами кондиционеров Техсекции. Иллюзия рая исчезла. Рай всегда уязвим.

— Японские туристы, — сказал Самсон Молт, — никогда не меняются. Японцы чтут свои традиции. Чайные церемонии, школы суши, палочки для еды, японская упаковка для подарков и всякое такое. И за границей они ведут себя так же. Ничуть не изменились с тех пор, как я был пацаном. Чудаковатые ребята, но по сути-то не изменились. Вот эта группа почти не отличается от той, какую я видел в Нью-Йорке, в детстве.

Самсон Молт и Джо Бонхэм сидели «на открытом воздухе» в южном конце галереи аркад. Шесть клубов, два зала цифровых аркад, несколько бутиков и пара кафушек составляли прогулочную зону. В Колонии это было максимальным санкционированным приближением к ночной жизни мегаполиса. Молт и Бонхэм предпочитали несанкционированную ночную жизнь, но до неё оставалось ещё много часов. Тогда завершится третья смена, и сюда хлынут рабочие секции B, тратить свои кредитки.