“Рассмотрим несколько техник, используемых для снижения затрат в автомобилестроении”, – продолжил Хьюз. Он также подготовил слайд, на котором продемонстрировал, как алгоритм Маска применяется при изготовлении каждого компонента. В отдельных колонках перечислялось, какие требования оценены критически, какие этапы процесса устранены и кто именно отвечает за каждый компонент.

“Мы должны попросить каждого из них снизить издержки на изготовление их компонентов на восемьдесят процентов, – предложил Маск, – а если у них не получится, надо попросить их уступить место тем, кто с этим справится”.

К концу совещания они составили план по снижению издержек на изготовление каждого двигателя с 2 млн до 200 тысяч долларов за двенадцать месяцев.

После этих встреч я поймал Шотвелл и спросил ее, что она думает о том, как Маск повел себя с Хьюзом. Ей важна человечность, на которую не обращает внимания Маск. Она понизила голос. “Я слышала, что полтора месяца назад у Лукаса умер первенец, – сказала она. – У них с женой родился ребенок с отклонениями, которого так и не выписали из больницы”. Она сочла, что именно поэтому Хьюз сильно волновался и был подготовлен хуже, чем обычно. Учитывая, что Маск и сам пережил подобное, когда месяцами скорбел после потери собственного первенца, я предположил, что случившееся найдет в нем отклик. “Да, я еще не сообщила об этом Илону”, – ответила Шотвелл.

Я не сказал об этом Маску, когда беседовал с ним позже в тот же день, поскольку Шотвелл просила помалкивать, но спросил, не считает ли он, что был слишком резок с Хьюзом. Маск посмотрел на меня недоуменно, словно не понял, о чем я говорю. Немного помолчав, он ответил обтекаемо. “Я даю людям жесткую обратную связь, в основном по делу, и стараюсь не переходить на личности, – сказал он. – Я стараюсь критиковать поступки, а не людей. Мы все совершаем ошибки. Важно, чтобы человек получал обратную связь, прислушивался к критике и исправлялся. Физике плевать на задетые чувства. Ей важно, правильно ли собрана ракета”.

Через год я решил выяснить, что случилось с двумя людьми, на которых Маск обрушил свой гнев летом 2021 года, Лукасом Хьюзом и Энди Кребсом.

Хьюз все прекрасно помнил. “Он снова и снова спрашивал меня об издержках на производство полуобоймы сопла, – говорит он. – Он точно назвал стоимость сырья, но в тот момент я не нашел, как удачно объяснить другие издержки”. Маск не переставал его перебивать, и тогда Хьюз вспомнил свои тренировки по гимнастике.

В детстве он жил в Голдене, в Колорадо, и обожал гимнастику. С восьми лет он тренировался по тридцать часов в неделю. Гимнастика помогала ему добиваться успехов в учебе. “Я был очень педантичным, очень ответственным, очень целеустремленным и дисциплинированным”, – говорит Хьюз. Учась в Стэнфорде, он участвовал в соревнованиях по всем шести гимнастическим упражнениям для мужчин, а потому должен был тренироваться круглый год, параллельно изучая инженерное дело и финансы. Больше всего ему нравился предмет под названием “Инженерные материалы для строительства будущего”. Окончив университет в 2010 году, Хьюз устроился на работу в банке Goldman Sachs, но хотел заняться чем-то более близким к реальной инженерии. “В детстве я обожал космос”, – говорит он, и поэтому он отправил свое резюме, когда увидел на сайте SpaceX вакансию финансового аналитика. Он перешел туда в декабре 2013 года.

“Когда Илон меня распекал, я всеми силами старался не терять спокойствия, – говорит он. – Гимнастика учит сохранять хладнокровие в напряженных ситуациях. Я просто пытался не выйти из себя и не сломаться под натиском”.

После второго совещания, когда он изучил все данные по “коэффициенту идиота”, у него никогда больше не возникало проблем с Маском. Когда на последующих совещаниях о Raptor поднимались вопросы издержек, Маск часто спрашивал у Хьюза, что он думает, и называл его по имени. Давал ли Маск когда-либо понять, что помнит, как устроил ему нагоняй? “Хороший вопрос, – говорит Хьюз. – Понятия не имею. Я не знаю, запоминает ли он такие встречи и пропускает ли их через себя. Могу лишь сказать, что после [тех совещаний] он хотя бы узнал, как меня зовут”.

Я спросил, повлияла ли смерть новорожденной дочери на его подготовку к первой встрече. Он сделал паузу – возможно, удивившись, что я об этом знаю, – а потом попросил меня не упоминать об этом в книге. Но через неделю написал мне: “Я поговорил с женой, и мы решили, что не возражаем, если вы поделитесь этой историей”. Хотя Маск и считает, что обратная связь должна быть исключительно безличной, порой это оказывается невозможно. Шотвелл это понимает. “Гвинн искренне заботится о людях, и мне кажется, что ее роль в этом смысле чрезвычайно важна, – говорит Хьюз. – Илон заботится о человечестве, но в большей степени на макроуровне”.

Как человек, более десятка лет посвятивший гимнастике, Хьюз ценит готовность Маска ставить на карту все. “Он готов на все ради достижения цели и ожидает того же в ответ, – поясняет он. – Это и хорошо, и плохо. Ты, конечно, понимаешь, что ты лишь инструмент, который он использует, чтобы достичь великой цели, и это здорово. Но порой инструменты изнашиваются, и ему кажется, что их можно просто заменить”. Маск действительно считает именно так, что стало очевидно после покупки Twitter. Он полагает, что человеку, который ставит на первое место комфорт и отдых, пора уходить из компании.

В мае 2022 года Хьюз так и поступил. “Работать под началом Илона чрезвычайно интересно, но у тебя не остается времени на собственную жизнь, – говорит он. – Иногда это того стоит. Если Raptor станет самым доступным из когда-либо созданных двигателей и доставит нас на Марс, все жертвы окупятся. Я верил в это более восьми лет. Но теперь, особенно после смерти нашей малышки, мне пора сосредоточиться на другом”.