Однажды, когда уже давно перевалило за полночь, Левчин в одиночестве работал в переговорной комнате, как вдруг туда вошел Маск, настроенный продолжить спор. “В конце концов ты поймешь, что я прав, – сказал он. – Я знаю, чем закончится это кино”.

“Нет, ты ошибаешься, – бесстрастно ответил Левчин. – У нас просто ничего не будет работать, если мы выберем Microsoft”.

“Знаешь что? Давай сюда руку, – предложил Маск. – Посмотрим, кто кого”.

Левчин справедливо подумал, что поединок по армрестлингу – самый глупый способ разрешить спор о программном обеспечении. Кроме того, Маск был почти вдвое его больше. И все же, осоловелый от долгой работы, он согласился сразиться. Он вложил в руку всю силу, но быстро проиграл. “На всякий случай отмечу, – сказал он, – что не собираюсь считать твою физическую силу аргументом в техническом споре”.

Рассмеявшись, Маск ответил: “Ага, понимаю”. Но все-таки настоял на своем. Его команда инженеров целый год переписывала код, который Левчин создал под Unix для Confinity. “Мы потеряли год на технические танцы с бубном, хотя могли бы разрабатывать новые функции”, – говорит Левчин. Вдобавок из-за переписывания кода компания не смогла вовремя среагировать на растущее количество мошеннических операций на платформе. “Мы остались на коне по одной-единственной причине: в тот период ни одна другая компания еще не получила финансирования”.

Левчин не понимал, что у Маска на уме. Неужели он и правда готов решать вопросы с помощью армрестлинга? Может, эти приступы маниакальной энергии, сопровождаемые чудаковатым юмором, – часть его игры? Или же они просто говорят о его безумии? “Все, что он делает, не лишено иронии, – поясняет Левчин. – Степень его ироничности часто возрастает до максимума, но никогда не опускается до нуля”. Среди прочего Маск был силен тем, что умел вводить других людей в свой ироничный круг, чтобы они понимали его шутки, доступные лишь избранным. “Он палит из огнемета иронии и рождает чувство исключительности в каждом члене этого Клуба Илона”.

Это, впрочем, не сработало с Левчином, который в силу собственной серьезности был неуязвим для пламени иронии. Он всегда замечал, когда Маск преувеличивает. В ходе слияния Маск упрямо утверждал, что у X.com почти в два раза больше пользователей, но Левчин выяснил реальные цифры у инженеров компании. “Илон не просто преувеличил, он все выдумал”, – говорит он. Именно так поступил бы и его отец.

И все же Маск давал Левчину и поводы для восхищения, например демонстрируя свою осведомленность в различных вопросах. Однажды Левчин и его инженеры столкнулись со сложной проблемой, связанной с базой данных Oracle, которую они использовали. Маск заглянул к ним в кабинет и, хотя он и был специалистом по Windows, а не по Oracle, сразу понял контекст разговора, дал точный и детальный ответ и вышел, не ожидая подтверждения своих слов. Левчин с командой снова обратились к инструкциям Oracle и нашли то, о чем говорил Маск. “Мы все по очереди пробормотали: «Черт, он прав», – вспоминает Левчин. – Илон порой несет какой-то бред, но время от времени удивляет тебя, зная больше твоего в твоей же сфере. Думаю, главным образом он мотивирует людей, именно показывая остроту своего ума, которой от него не ожидают, поскольку многие принимают его за растяпу и пустомелю”.

К концу лета 2000 года Левчин начал замечать, что работать с Маском становится все сложнее. Он писал ему длинные служебные записки, в которых объяснял, что мошенничество грозит компании банкротством (одна из них нелепо озаглавлена “Мошенничество – это любовь”), но получал в ответ лишь резкие отписки. Когда Левчин разработал первый механизм коммерческого использования технологии CAPTCHA для предотвращения автоматизированного мошенничества, Маск не проявил к нему особого интереса. “Это меня ужасно расстроило”, – говорит Левчин. Он позвонил своей девушке и сказал: “Кажется, с меня хватит”.

На конференции, проходившей в одной из гостиниц Пало-Альто, Левчин сообщил нескольким коллегам о своих планах уйти из компании. Они поддержали его, даже не попытавшись отговорить. Другим приходилось не легче. Его близкие друзья Питер Тиль и Люк Носек втайне заказали исследование, которое продемонстрировало, что бренд PayPal гораздо более ценен, чем X.com. Маск пришел в ярость и приказал стереть почти все упоминания о PayPal с официального сайта компании. К началу сентября все трое, а также Рид Хоффман и Дэвид Сакс, решили, что пришла пора свергнуть Маска с престола.

Маск женился на Джастин восемь месяцев назад, но так и не нашел времени на медовый месяц. В конце концов он принял судьбоносное решение отправиться в путешествие именно в сентябре, когда коллеги вступили в заговор против него. Он полетел на Олимпиаду в Австралию, собираясь по дороге заехать в Лондон и Сингапур, чтобы провести там встречи с потенциальными инвесторами.

Как только он уехал, Левчин позвонил Тилю и спросил, готов ли тот хотя бы временно вернуться на пост генерального директора. Тиль согласился, мятежники решили единым фронтом выступить против совета директоров и привлекли на свою сторону других сотрудников, которые подписали подготовленную ими петицию.

Заручившись их поддержкой, Тиль и Левчин с товарищами отправились на Сэнд-Хилл-роуд в офис Sequoia Capital, чтобы изложить свои соображения Майклу Морицу. Мориц полистал папку с петицией и задал несколько конкретных вопросов о программном обеспечении и проблеме мошенничества. Он согласился, что перемены необходимы, но сказал, что поддержит назначение Тиля директором лишь на время, пока не найдется опытный управляющий ему на смену. Приняв его условия, заговорщики отпраздновали победу в местной забегаловке Antonio’s Nut House.