Примерно так же идею воспринял и другой ветеран PayPal Рид Хоффман. Выслушав план Маска по отправке ракет на Марс, Хоффман растерялся. “И как сделать на этом деньги?” – спросил он. Позже он понял, что Маск об этом не задумывался. “Я тогда не понимал, что Илон начинает с постановки цели и лишь затем находит способ сделать так, чтобы все работало с финансовой точки зрения, – говорит он. – Именно поэтому он совершенно непредсказуем”.

Здесь имеет смысл сделать паузу и отметить, насколько диким для 33-летнего предпринимателя, отправленного в отставку из двух технологических стартапов, было решение заняться постройкой ракет, пригодных для полета на Марс. Чем вообще он руководствовался, если не принимать в расчет его отвращение к отпускам и детскую любовь к ракетам, научной фантастике и “Автостопом по галактике”? И своим ошеломленным друзьям, и интервьюерам в последующие годы он называл три причины.

Во-первых, его удивляло – и пугало, – что технологический прогресс нельзя считать неотвратимым. Он может остановиться. Он может даже повернуть вспять. Америка слетала на Луну. Но затем программу шаттлов закрыли, и прогресс остановился. “Неужели мы хотим сказать своим детям, что полет на Луну стал нашим главным достижением, а потом мы опустили руки?” – спрашивает он. Древние египтяне научились строить пирамиды, но затем это знание было утрачено. Так же случилось и в Риме, где строили акведуки и другие чудеса, которые были потеряны в Темные века. Не это ли происходит в Америке? “Люди ошибаются, полагая, что технологии автоматически совершенствуются, – через несколько лет сказал Маск на конференции TED. – Они совершенствуются, только если множество людей усердно трудятся, стараясь сделать их лучше”.

Еще одна причина заключалась в том, что, основав колонии на других планетах, люди получат возможность сохранить человеческую цивилизацию и разум, если что-то случится с нашей хрупкой Землей. Не исключено, что наступит день, когда ее уничтожит астероид, изменение климата или ядерная война. Маск увлекся парадоксом Ферми, названным в честь американского физика итальянского происхождения Энрико Ферми, который, обсуждая вероятность существования инопланетной жизни, спросил: “Ну и где же она?” С точки зрения математики, существование других цивилизаций представлялось логичным, но отсутствие каких-либо свидетельств наталкивало на неприятную мысль, что земляне – единственные разумные существа во Вселенной. “У нас здесь теплится крошечный огонек разума, и это, возможно, единственный разум, поэтому нам принципиально важно его сохранить, – говорит Маск. – Если мы сможем отправиться на другие планеты, вероятная продолжительность жизни человеческого разума станет существенно больше, чем если мы останемся на одной планете, которая может погибнуть при столкновении с астероидом или уничтожить собственную цивилизацию”.

Третья причина носила более вдохновенный характер. Маск родился в семье авантюристов и еще подростком решил переехать в страну, которая впитала в себя дух первопроходцев. “Соединенные Штаты в буквальном смысле представляют собой выжимку человеческой воли к исследованиям, – говорит он. – Это страна искателей приключений”. Он чувствовал, что в Америке пора снова пробудить этот дух, и ни одна миссия не подходила для этого лучше, чем колонизация Марса. “Основать колонию на Марсе чрезвычайно сложно, и без жертв, скорее всего, не обойтись, как было и при колонизации США. Но это будет невероятно вдохновляюще, а этот мир нуждается во вдохновляющих вещах”. Жизнь не сводится к решению проблем, считал Маск. Она дана нам, чтобы стремиться к великим мечтам. “И это заставляет нас вставать по утрам”.

Маск полагал, что полеты на другие планеты станут одним из важнейших прорывов в истории человечества. “Поистине важные вехи можно перечесть по пальцам: зарождение одноклеточной жизни, появление многоклеточных организмов, разделение растений и животных, выход организмов из океанов на сушу, появление млекопитающих, зарождение разума, – говорит он. – В этих масштабах следующий важный шаг очевиден: жизнь нужно сделать многопланетной”. Есть что-то опьяняющее и вместе с тем тревожное в способности Маска считать свои проекты имеющими эпохальное значение. Как сухо отмечает Макс Левчин, “одна из величайших способностей Илона состоит в его умении выдавать свои стремления за волю небес”.

Чтобы основать ракетостроительную компанию, Маск решил переехать в Лос-Анджелес, где располагались штаб-квартиры большинства аэрокосмических предприятий, включая Lockheed и Boeing. “Вероятность успеха ракетной компании была довольно невысока, но она бы оказалась еще ниже, если бы я не переехал в Южную Калифорнию, где была сосредоточена критическая масса инженеров аэрокосмических систем”. Он никак не объяснил свое желание переехать Джастин, и она решила, что Маска просто потянуло к гламурному блеску звездного города. Их брак давал ему право на получение американского гражданства, и он вступил в него в начале 2002 года вместе с 3500 другими иммигрантами на торжественной церемонии принесения клятвы в Выставочном комплексе округа Лос-Анджелес.

Маск начал собирать ракетостроителей на встречи в отеле неподалеку от лос-анджелесского аэропорта. “Сперва я подумывал не создавать ракетостроительную компанию, а основать благотворительную миссию, которая будет вдохновлять людей и таким образом подпитывать финансирование NASA”.

Сначала он хотел построить небольшую ракету и отправить на Марс мышей. “Но я заволновался, что в итоге мы окажемся в снятой на видео трагикомедии, где мыши будут медленно умирать на крошечном космическом корабле”. Это не сулило ничего хорошего. “Тогда я подумал: давайте отправим на Марс маленькую теплицу”. Предполагалось, что теплица окажется на Марсе и передаст на Землю фотографии зеленых растений на красной планете. Увидев это, общественность придет в восторг и начнет кампанию в поддержку новых марсианских миссий. Эта идея получила название “Марсианский оазис”, и реализовать ее, по оценкам Маска, можно было менее чем за 30 млн долларов.

Деньги у него были. Сложнее всего было достать недорогую ракету, которая доставит теплицу на Марс. Но нашлось и место, где ракеты продавались по дешевке – так, по крайней мере, подумал Маск. В Марсианском обществе он услышал об инженере-ракетчике Джиме Кантрелле, который работал в американско-российской программе по списанию ракетного оружия. Через месяц после поездки по Лонг-Айлендскому скоростному шоссе в компании Адео Ресси Маск позвонил Кантреллу.

Кантрелл ехал в кабриолете по Юте, “поэтому понял лишь, что какой-то тип по имени Иэн Маск утверждает, что он интернет-миллионер, и хочет поговорить”, сказал он впоследствии в интервью журналу Esquire. Когда Кантрелл добрался до дома и перезвонил Маску, тот изложил ему суть своей миссии. “Я хочу изменить подход человечества к многопланетности, – сказал он. – Мы можем встретиться в эти выходные?” Кантрелл постоянно ходил по лезвию бритвы, поскольку привык вести дела с российскими властями, и хотел встретиться в безопасном месте без оружия. Он выбрал клуб Delta Air Lines в аэропорту Солт-Лейк-Сити. Маск привез с собой Ресси, и они разработали план отправиться в Россию и выяснить, смогут ли купить несколько стартовых окон или ракет.