Маск почувствовал неладное в ходе своих регулярных звонков в офис из Австралии. Он, как всегда, отдавал приказы, но теперь подчиненные, которые обычно не смели перечить, начали давать ему отпор. Причину этого он понял через четыре дня после начала путешествия, когда один из сотрудников, боготворивший Маска и осуждавший заговорщиков, переслал ему копию своего письма, адресованного совету директоров. Маск был потрясен. “Все это так меня расстраивает, что я даже не нахожу слов, – написал он в электронном письме. – Я трудился не покладая рук, вложил [в компанию] почти все средства с продажи Zip2 и рисковал собственным браком, а теперь меня обвиняют в злодействах, не давая мне даже возможности ответить”.

Позвонив Морицу, Маск попытался убедить его изменить свое решение. “Он назвал переворот «гнусным», – говорит Мориц, тонко чувствующий разные оттенки слов. – Я запомнил, потому что люди редко используют это слово. Он назвал его гнусным преступлением”. Поскольку Мориц не пошел на уступки, Маск поспешил купить билеты домой – им с Джастин даже пришлось лететь эконом-классом. Вернувшись в офис X.com, он посовещался с верными ему сотрудниками, надеясь найти способ подавить переворот. Они засиделись до поздней ночи, а затем Маск сел за одну из игровых приставок, стоявших в офисе, и стал играть в Street Fighter, проходя раунд за раундом.

Тиль велел руководителям не отвечать на звонки Маска, понимая, что он может уговорами или запугиванием переманить людей на свою сторону. Но операционный директор Рид Хоффман считал, что обязан с ним поговорить. Похожий на медведя, он сам был предпринимателем, отличался веселым и общительным характером и знал все уловки Маска. “Илон умеет искажать реальность, чтобы вовлекать людей в свои замыслы”, – говорит Хоффман. Тем не менее он решил встретиться с Маском за обедом.

Макс Левчин

Обед растянулся на три часа, и все это время Маск пытался уговорами и лестью склонить Хоффмана на свою сторону. “Я вложил в эту компанию все свои деньги, – сказал он. – Я имею право ею управлять”. Он также считал, что компании не следует сосредотачиваться лишь на электронных платежах. “Это должно стать лишь первым шагом к открытию настоящего цифрового банка”. Он прочел книгу Клейтона Кристенсена “Дилемма инноватора” и пытался убедить Хоффмана, что в консервативной банковской отрасли можно произвести революцию. Хоффман не был с ним согласен. “Я сказал ему, что считаю его идею о сверхбанке тлетворной, а сосредоточиться нужно на платежной системе для eBay”, – вспоминает он. После этого Маск сменил тактику – попытался убедить Хоффмана стать генеральным директором. Желая как можно скорее закончить обед, Хоффман обещал подумать об этом, но быстро пришел к выводу, что не заинтересован в новой должности. Он был верен Тилю.

Майкл Мориц

Когда совет директоров проголосовал за отставку Маска с поста генерального директора, он принял вынесенное решение со спокойствием и достоинством, немало удивив при этом всех, кто наблюдал за его отчаянными попытками одержать верх. “Я решил, что пора пригласить в команду опытного директора, который сможет вывести X.com на новый уровень, – написал он в электронном письме сотрудникам компании. – Когда нужный человек найдется, я планирую на три-четыре месяца отойти от дел, обдумать новые идеи и затем основать новую компанию”.

Драчун по природе, Маск, как ни странно, умел принимать поражения. Когда его верный сторонник Джереми Стопплмен, который впоследствии основал Yelp, спросил, следует ли ему и другим сотрудникам уволиться в знак протеста, Маск сказал нет. “Эта компания была моим детищем, и я, подобно матери в книге Соломона, готов был отказаться от нее, чтобы спасти ей жизнь, – говорит Маск. – Я решил приложить все усилия, чтобы восстановить отношения с Питером и Максом”.

Одним из источников напряженности между ними оставалось желание Маска, как он выразился в письме, “заняться пиаром”. Он почувствовал вкус славы и хотел стать лицом компании. “Я действительно лучше всех могу представлять компанию”, – сказал он Тилю на тяжелой встрече в офисе Морица. Тиль отверг его идею, и Маск взорвался. “Я не позволю попирать мою честь, – вскричал он. – Моя честь мне гораздо ценнее, чем эта компания!” Тиль не понял, при чем здесь честь. “Илон был очень экспрессивен, – вспоминает он. – Люди в Кремниевой долине редко говорят с таким супергероическим, почти гомеровским пафосом”. Маск остался крупнейшим акционером и членом совета директоров, но представлять компанию Тиль ему запретил.

Второй раз за три года Маска вытеснили из компании. Он был визионером, который плохо уживался с другими людьми.

Коллег в PayPal поражали не только его неумолимость и грубость, но и готовность – даже желание – идти на риск. “Предприниматели обычно не склонны рисковать, – говорит Ролоф Бота. – Они снижают риски. Они не делают бизнес на риске и никогда не стремятся его повысить, а, наоборот, пытаются найти регулируемые параметры и минимизировать свой риск”. Но только не Маск. “Он всегда повышал риск и сжигал мосты, перекрывая нам пути к отступлению”. В глазах Боты авария, в которую Маск попал на “макларене”, стала метафорой: дави на газ и смотри, что будет дальше.

Этим Маск в корне отличался от Тиля, который всегда старался ограничивать риски. Однажды они с Хоффманом решили написать книгу о своей работе в PayPal. Главу о Маске планировалось озаглавить “Человек, который не понимал, что такое риск”. Привычка рисковать оказывается полезна, когда нужно подтолкнуть людей к тому, что сделать, казалось бы, невозможно. “Он блестяще мотивирует людей шагать по пустыне, – говорит Хоффман. – Убежденность в своей правоте заставляет его всегда идти ва-банк”.