Инженеры и сотрудники производственного отдела попытались наложить вето на эту идею. Внутри двери было слишком мало места для размещения механизмов, рассчитанных на тысячи срабатываний в различных погодных условиях. Один из инженеров обратил против Маска его любимое слово: “Глупость”. Маск, однако, не отступил. “Хватит со мной спорить”, – отрезал он. И ручки стали отличительной чертой автомобиля, благодаря которой владельцы привязывались к нему.

Маск упрямо боролся со всевозможными регламентами. Ему не нравилось играть по чужим правилам. Однажды, когда проектирование Model S уже близилось к завершению, он сел в машину и опустил солнцезащитный козырек с пассажирской стороны. “Это еще что за хрень?” – спросил он, указывая на размещенную там по требованию правительства предупредительную наклейку, которая содержала информацию о подушках безопасности и инструкцию для их отключения при перевозке ребенка на переднем сиденье. Дэйв Моррис объяснил, что наклейки нужны по закону. “Избавьтесь от них, – велел Маск. – Люди не идиоты. Эти наклейки – идиотизм”.

Чтобы обойти требования, в Tesla разработали систему, которая автоматически отключала подушки безопасности, когда автомобиль определял, что на переднем сиденье находится ребенок. Это не удовлетворяло государственные органы, но Маск стоял на своем. В последующие годы Tesla без конца пререкалась с Национальным управлением по безопасности дорожного движения, которое периодически выпускало уведомления об отзыве автомобилей Tesla без предупредительных наклеек.

Маск хотел, чтобы у водительского кресла Model S был установлен большой тачскрин. Они с фон Хольцхаузеном часами обсуждали его размеры, форму и расположение в салоне. Появление этого тачскрина стало переломным моментом для автомобильной отрасли. Он упростил для водителя управление светом, температурой, положением сидений, уровнем подвески и почти всеми остальными параметрами, за исключением открытия бардачка (который по закону почему-то нельзя было лишить механической кнопки). Он также позволил добавить в автомобиль гораздо больше развлечений, включая видеоигры, звук пердежа для пассажирского сиденья, разные мелодии клаксона и всевозможные “пасхалки”, спрятанные в интерфейсе.

Но главное, что утвердившийся подход к автомобилю как к элементу программного, а не аппаратного обеспечения позволил постоянно его обновлять. Новые функции можно было добавлять дистанционно. “Поразительно, но в последующие годы мы могли добавить миллион функций, включая более быстрый разгон, – говорит Маск. – Это позволяло автомобилю постепенно становиться лучше, чем в момент покупки”.

Когда SpaceX получила от NASA контракт на отправку грузов на Международную космическую станцию, перед ней встала серьезная задача. Для выполнения договорных обязательств нужна была гораздо более мощная ракета, чем Falcon-1.

Изначально Маск планировал установить на следующей ракете пять двигателей вместо одного и назвать ее Falcon-5. Двигатели при этом должны были стать мощнее. Но Том Мюллер опасался, что на создание нового двигателя уйдет слишком много времени, и убедил Маска принять другую идею: собрать ракету с девятью классическими двигателями Merlin. Так и появилась ракета Falcon-9, которая более чем на десять лет стала рабочей лошадкой SpaceX. Высотой 48 метров, она была более чем вдвое выше, в десять раз мощнее и в двенадцать раз тяжелее, чем Falcon-1.

Помимо новой ракеты нужна была космическая капсула – специальный модуль, который устанавливается на ракету для доставки на орбиту груза (или астронавтов), стыкуется с космической станцией и может впоследствии вернуться обратно на Землю. Встречаясь по утрам в субботу, Маск и его инженеры спроектировали капсулу с нуля, и Маск назвал ее Dragon в честь песни Puff the Magic Dragon.

Наконец, нужно было место – не Квадж! – где они могли бы регулярно запускать новую ракету. Перевозить огромную Falcon-9 по Тихому океану было бы слишком трудно. Вместо этого SpaceX договорилась об использовании части Космического центра Кеннеди на мысе Канаверал на атлантическом побережье Флориды, где на площади 582 квадратных километра находилось почти семьсот зданий, стартовых установок и пусковых комплексов. SpaceX арендовала космический пусковой комплекс SLC-40, который ВВС США с 1960-х годов использовали для пуска ракет Titan.

Чтобы перестроить комплекс, Маск нанял инженера Брайана Мосделла, который работал в совместном предприятии Lockheed и Boeing под названием United Launch Alliance. Собеседования с Маском порой сбивают людей с толку. Он отвлекается, смотрит в пустоту, а периодически и вовсе замолкает на целую минуту, а то и больше. (Кандидатов заранее предупреждают, чтобы они не пытались заполнить паузу, а просто молчали.) Но когда он заинтересован и действительно хочет присмотреться к кандидату, он пускается в подробнейшие технические дискуссии. Почему с точки зрения науки лучше использовать гелий, а не азот? Как лучше делать уплотнения вала насоса и лабиринтные уплотнения? “У меня хорошая нейронная сеть, которая позволяет мне по нескольким вопросам определить способности человека”, – говорит Маск. Мосделл получил работу.

Под неусыпным надзором Маска Мосделл перестроил площадку, используя, как обычно в SpaceX, всевозможные подручные материалы. Он сам и его начальник Тим Базза собирали компоненты, которые можно было недорого перепрофилировать. Однажды Базза ехал по мысу Канаверал и увидел старую цистерну для хранения жидкого кислорода. “Я спросил у генерала, можно ли нам ее купить, – говорит он, – и мы получили в свое распоряжение бак высокого давления стоимостью 1,5 млн долларов, который нам продали за бесценок на металлолом. Он так и стоит на сороковом комплексе”.