Маск экономил деньги, подвергая сомнению все регламенты. Когда он спросил у своей команды, почему постройка двух кранов для подъема Falcon-9 обойдется в 2 млн долларов, ему показали многочисленные правила предосторожности, на исполнении которых настаивали ВВС. Большинство из них к тому времени устарели, и Мосделл убедил военных их пересмотреть. В итоге краны собрали за 300 тысяч.

Авиакосмическая отрасль десятилетиями работала по системе “издержки плюс прибыль”, и это не шло ей на пользу. Клапан для ракеты стоил в тридцать раз дороже подобного клапана для автомобиля, поэтому Маск постоянно подталкивал свою команду искать компоненты в компаниях, не связанных с космосом. Щеколды, которые NASA использовала на Международной космической станции, стоили по 1500 долларов за штуку. Инженер SpaceX нашел способ модифицировать щеколду, устанавливаемую в туалетных кабинках, и создал запорный механизм стоимостью 30 долларов. Когда другой инженер пришел в кабинет Маска и сообщил, что система охлаждения воздуха для отсека полезной нагрузки в Falcon-9 обойдется компании более чем в 3 млн долларов, Маск окликнул Гвинн Шотвелл, которая сидела с ним по соседству, и велел ей выяснить, сколько стоит домашняя система кондиционирования. Около 6 тысяч долларов, ответила она. В результате сотрудники SpaceX закупили стандартные кондиционеры и модифицировали их компрессоры таким образом, чтобы они смогли работать на ракете.

Когда Мосделл работал на Lockheed и Boeing, он перестроил пусковой комплекс на мысе Канаверал под ракету Delta-IV. Подобный комплекс, который он построил для Falcon-9, обошелся в десять раз дешевле. SpaceX не просто приватизировала космос, но и радикально меняла структуру издержек в авиакосмической отрасли.

“Мне говорят, что я должен продлить программу космических шаттлов. Так ли это?” – спросил Барак Обама у своего советника по вопросам космоса Лори Гарвер в ходе предвыборной кампании в начале сентября 2008 года. “Нет, – ответила она. – Этим должен заняться частный сектор”. Ее совет был рискованным. SpaceX провалила три попытки вывода спутника на орбиту и готовилась сделать четвертую, которая вполне могла стать для нее последней.

Гарвер, бывшая сотрудница NASA, пыталась убедить кандидата в президенты от Демократической партии, что Америке пора изменить свой подход к строительству ракет. NASA планировало завершить программу космических шаттлов и надеялось, что на смену ей придет новая ракетная программа “Созвездие”. Она реализовывалась традиционно: NASA заключало контракты по системе “издержки плюс прибыль” с Lockheed-Boeing United Launch Alliance, и альянс создавал большую часть необходимых компонентов. Но к тому времени проектная стоимость программы возросла более чем вдвое, а конца ей было не видно. Гарвер порекомендовала Обаме завершить ее и вместо этого позволить частным компаниям, таким как SpaceX, разрабатывать ракеты для отправки астронавтов в космос.

На мысе Канаверал с Бараком Обамой, 2010 год

Именно поэтому в сентябре она, как и Маск, с замиранием сердца следила за четвертой попыткой запуска Falcon-1 с Кваджа. Когда все прошло успешно, ей позвонили с поздравлениями все высокопоставленные сотрудники штаба Обамы, а Обама в результате назначил ее заместителем директора NASA.

К несчастью для Гарвер, ей в начальники Обама выбрал Чарли Болдена, бывшего летчика из корпуса морской пехоты и астронавта NASA, который не разделял ее энтузиазма по поводу партнерства с коммерческим сектором. “В отличие от многих вокруг, я не считал, что наша задача сводится к тому, чтобы взять бюджет NASA и все, что нужно для полета человека в космос, и отдать это Илону Маску и SpaceX”, – говорит Болден.

Гарвер также пришлось бороться с конгрессменами, которые представляли штаты, где находятся заводы Boeing, и, хотя и были республиканцами, выступали против того, чтобы частные предприятия вторгались в сферу, которой, на их взгляд, должна была управлять государственная бюрократия. “Высокопоставленные промышленники и чиновники с большим удовольствием высмеивали SpaceX и Илона, – вспоминает Гарвер. – Вдобавок ко всему прочему Илон был моложе и богаче их, имел мышление новатора, характерное для Кремниевой долины, и не считался с традиционной промышленностью”.

В конце 2009 года Гарвер все же победила в этом споре. Обама свернул программу “Созвездие”, после того как его советник по науке и руководитель административно-бюджетного управления сказали, что она “перерасходует бюджет, отстает от графика, отклоняется от курса и представляется невыполнимой”. Работающие в NASA приверженцы традиций, включая уважаемого астронавта Нила Армстронга, осудили это решение. “Предложенный президентом бюджет NASA ставит крест на будущем американских космических полетов”, – сказал сенатор от Алабамы Ричард Шелби. Бывший директор NASA Майкл Гриффин, который семью годами ранее летал с Маском в Россию, заявил: “По сути, США решили отказаться от сколько-нибудь значимой роли в сфере полетов человека в космос”. Они ошибались. В последующее десятилетие, опираясь главным образом на SpaceX, США отправили в космос больше астронавтов, спутников и грузов, чем любая другая страна мира.

В апреле 2010 года Обама решил посетить мыс Канаверал, чтобы показать, что решение в будущем опираться на частные компании, включая SpaceX, не значит, что США отказываются от дальнейших исследований космоса. “Высказывались мнения, что работа с частным сектором в этой сфере нецелесообразна или неразумна, – сказал он в своей речи. – Я не согласен с этим. Покупая услуги по космическим перевозкам вместо транспортных средств, мы можем и дальше обеспечивать соответствие высочайшим стандартам безопасности. Но, кроме того, мы ускоряем инновационное развитие, поскольку компании – от молодых стартапов до заслуженных лидеров отрасли – состязаются за право проектировать, производить и запускать новые виды транспорта для доставки людей и материалов за пределы нашей атмосферы”.

Команда президента решила, что после выступления он подойдет к одной из стартовых площадок и сфотографируется рядом с ракетой. Судя по сообщениям в прессе, президент планировал подойти к площадке United Launch Alliance, но там готовился к запуску секретный разведывательный спутник, и в итоге от этой идеи отказались. Лори Гарвер говорит, что на самом деле все было иначе: “Все мы в Белом доме единогласно решили, что хотим посетить площадку SpaceX”.