Граймс пришла к выводу, что Маск устроен не так, как другие люди. “Синдром Аспергера делает тебя очень сложным человеком, – говорит она. – Он плохо умеет оценивать обстановку. В эмоциональном отношении он сильно отличается от обычного человека”. Она считает, что люди должны учитывать склад его психики, когда составляют о нем мнение. “Если человек страдает от депрессии или тревожности, мы ему сочувствуем. Но если он страдает синдромом Аспергера, мы говорим, что он козел”.

Со временем Граймс научилась работать со всевозможными оттенками его личности. “У него куча настроений и множество довольно четко выраженных личностей, – говорит она. – Он очень быстро переключается между ними. Ты просто чувствуешь, как атмосфера в комнате меняется, и вдруг вся ситуация переходит в его новое состояние”. Она заметила, что у разных личностей Маска разные вкусы, даже в музыке и декоре. “Мой любимый И – тот, который готов поехать на Burning Man, спать на диване, есть суп из жестянки и быть на расслабоне”. Ей ненавистен Илон в его, как выражается сама Граймс, сатанинском режиме. “Сатанинский режим включается тогда, когда он погружается во мрак и теряется в урагане, который бушует у него в голове”.

Однажды вечером, когда они ужинали с друзьями, я наблюдал, как тучи сгустились и настроение у Маска сменилось. Граймс несколько отстранилась от него. “Когда мы вместе, я проверяю, чтобы рядом был правильный Илон, – позже пояснила она. – В этой голове есть парни, которым я не нравлюсь, и мне они тоже не по душе”.

Порой одна из личностей Илона как будто бы даже не помнит, что делала другая. “Можно что-то ему сказать, а потом он вообще об этом не вспомнит, потому что он в тот момент ушел в себя, – говорит Граймс. – Если он сосредоточен на чем-то, он вообще не получает информации и данных из внешнего мира. Он порой не замечает даже того, что прямо у него под носом”. В точности как в начальной школе.

Во время неурядиц с Tesla в 2018 году Граймс упрашивала его расслабиться. “Необязательно, чтобы вокруг был один отстой, – сказала она однажды вечером. – Тебе не нужно постоянно напрягаться из-за всего вокруг”. Но при этом она, как никто другой, понимала, что именно неугомонность и приносит ему успех. А в комплекте с неугомонностью идет и сатанинский режим, хотя ей и понадобилось больше времени, чтобы с ним смириться. “Сатанинский режим рождает хаос, – говорит она, – но позволяет делать дело”.

Робин Рен, рожденный в Шанхае победитель физических олимпиад, который был партнером Маска по лабораторным работам в Пенсильванском университете, плохо разбирался в автомобилях. Почти все свои знания в этой области он получил в путешествии через всю страну, которое предпринял вместе с Маском после окончания университета в 1995 году. Маск научил его чинить поломки старой BMW и водить автомобиль с механической коробкой передач, но в будущем, когда Рен стал техническим директором дочерней компании Dell Computer, которая занималась производством флеш-накопителей, эти навыки ему не пригодились. А потому его немало удивил вопрос, который Маск задал ему двадцать лет спустя, пригласив его на обед в Пало-Альто.

Продажа автомобилей в Китае имела ключевое значение для реализации глобальных амбиций Tesla, но дела шли не слишком хорошо. Маск одного за другим уволил двух менеджеров по работе с Китаем, а после того, как компания продала там лишь 120 автомобилей за месяц, он готовился уволить всю команду китайского подразделения. “Как мне поправить положение Tesla в Китае?” – спросил он Рена за обедом. Рен отметил, что совсем не разбирается в автомобильной отрасли, и просто дал несколько дельных советов о том, как вести бизнес в Китае. “На следующей неделе я лечу в Китай на встречу с вице-премьером, – сказал Маск на выходе из ресторана. – Можешь слетать со мной?”

Рен колебался. Он только что вернулся из командировки в Китай. Но ему все же хотелось поучаствовать в миссии Маска, и на следующее утро он написал, что готов лететь с ним. Вице-премьер встретил их радушно. После этого они побеседовали с бывшим чиновником и другими советниками, которые сказали им, что, если Tesla хочет повысить продажи в Китае, ей необходимо разместить там свое производство. По китайским законам это требовало создания совместного предприятия с китайцами.

С Робином Реном в Шанхае

Маск терпеть не мог совместные предприятия. Он плохо умел делиться властью. И он подчеркнул, призвав на помощь свой дурашливый юмор, что Tesla не собирается замуж. “Tesla еще слишком молода, – сказал он. – Она почти ребенок. И уже замуж?” Он встал и изобразил, как дети идут к алтарю, а затем рассмеялся своим фирменным трескучим смехом. Засмеялись и все остальные, хотя китайцы и помедлили.

На обратном пути, сидя в самолете Маска, они с Реном вспоминали колледж и обсуждали забавные факты из физики. Лишь после того, как самолет приземлился, уже на трапе, Маск задал Рену вопрос: “Хочешь работать в Tesla?” Рен согласился.

Перед Реном встала серьезная задача – найти способ организовать производство в Китае. Он мог либо уговорить Маска создать совместное предприятие, как поступали все остальные автопроизводители, либо убедить китайских лидеров изменить закон, который на протяжении трех десятилетий стимулировал развитие китайской промышленности. Второй путь оказался проще. Месяц за месяцем Рен давил на китайское правительство. В апреле 2017 года Маск и сам снова слетал в Китай на встречу с китайскими лидерами. “Мы снова и снова объясняли, почему Китаю пойдет на пользу строительство завода Tesla, даже если компания не создаст совместное предприятие”, – говорит Рен.