– Что это мы должны были заметить? – язвительно спросила Марина. – Он, конечно, не общался с нами, как раньше, но хотя бы не обзывался падальщиками, как ты. И вообще, что вы так взвились, а? Простой же вопрос был.

Мурасаки вздохнул. Интересно, что это был за «простой вопрос», который вывел из себя даже Раста? Хотя в чем-то Марина была права – он сам тоже думал, что замечать совершенно нечего. Что с ним все в порядке и все под контролем. До тех пор, пока к нему не заявились парни и он не проревел почти всю ночь напролет. И только после этого он понял, как далек он от того, чтобы быть в порядке.

– Простой вопрос? – подозрительно мягко спросил Раст. – Так что же вы ему его не задали, а? Ну подошли бы, спросили, так и так, Мурасаки, что с тобой происходит, что тебя связывает с этой парочкой?

Мурасаки вышел из-за колоны, лучезарно улыбаясь.

– Мне показалось, или вы говорили обо мне?

Все оказалось даже хуже, чем он думал. Чоки и Раст разговаривали не с Мариной и Корал. Парней окружили чуть ли не все девушки курса: Вайолет, Лал, Бли и все остальные.

– У нас здесь собрание курса? – продолжая изображать невинность, спросил Мурасаки. – А меня не позвали?

Чоки неожиданно расхохотался.

– Мурасаки, девушки переживают, что мы из тебя сделали…

– Третьего бога вашего пантеона? – спросил Мурасаки и перевел взгляд на девушек.

Они все смотрели на него, и ему не нравились их лица. Они были как у голодных зверей. Еще немного – и они набросятся на него. Но зачем? Что здесь происходит? Неужели в самом деле – собрание курса? Вряд ли они все одновременно пришли на завтрак. Тем более, что Вайолет всегда с презрением отзывалась о местной еде и готовила себе сама, с первого курса. Бли спала до последнего и могла заявиться на лекции с едой. Марина завтракала рано. Нет, это точно не совпадение.

– Вы обсуждали меня?

– Да, мы говорили о тебе, – резко сказала Марина. – Почему ты нас избегаешь? Нас всех. Мы же заботимся о тебе! Всегда заботились! Ты о нас подумал? Ты хотя бы на минуточку задумался, что мы должны чувствовать, когда ты сменил наше общество на этих… – она бросила злой взгляд на Чоки и Раста. – Сначала какая-то второкурсница, потом эти парни, а мы как будто уже никто и ничего для тебя не значим!

– Да, – холодно сказал Мурасаки Марине. – Ты права. Вы для меня ничего не значите и именно поэтому я вас избегаю.

Мурасаки по очереди посмотрел каждой девушке в глаза, а потом развернулся и направился в столовую.

– Я займу тебе место на лекциях, – крикнул ему Чоки.

– Ага, – весело ответил Мурасаки. – Спасибо!

Мурасаки чувствовал, как девушки смотрят ему в спину. Проклятье! Доигрался со всеобщим обожанием! Теперь они без него жить не могут! А ведь Констанция говорила что-то такое, вспомнил вдруг Мурасаки. И не так уж они не правы, если следовать их логике: они заботились о нем и теперь считают, что он им что-то должен. Возможно, и должен, но что? Уж точно не проводить с ними свободное время, когда ему хочется остаться в одиночестве!

Мурасаки поставил на поднос свои любимые творожные шарики, пиалу с орехами и добавил горячую булочку с корицей. Осмотрел зал. К счастью, пустых столов было полно. Но стоило Мурасаки сесть за угловой столик в дальнем углу, как на свободный край его стола тут же кто-то поставил поднос. Мурасаки медленно поднял глаза.

– Ой-ой, не надо меня убивать, пожалуйста, – перед ним стояла незнакомая девушка, тоненькая, бледная, совсем ребенок, с короткой стрижкой, в сером костюме. Видимо, первокурсница. – Можно с тобой позавтракать?

Мурасаки вздохнул.

– Я в целом ничего не имею против завтрака в компании милых девушек, но сегодня мне нужно немного одиночества, – Мурасаки постарался, чтобы его голос звучал как можно более ровно – ни раздражения, ни дружелюбия, ничего.

– Я буду молчать, – пообещала девушка и села напротив него.

Свое обещание она держала ровно минуту.

– Столько углеводов. Это не очень полезно. На завтрак лучше увеличить количество белков…

Мурасаки проглотил все, что хотел сказать в ответ, и продолжал есть, рассматривая девушку. Серые большие глаза. Нос с горбинкой. Веснушки на переносице. Четко очерченные губы ровного розового цвета. Наверное, она считается красивой. Мурасаки понял, что не может оценить ее внешность. Перед глазами все еще стояли голодные взгляды однокурсниц. Девушек, которых он считал почти друзьями.

– Я серьезно, – сказала девушка. – Я хорошо разбираюсь в диетологии.

– И как же тебя зовут, мой личный диетолог? – устало спросил Мурасаки.

– Фиеста.

– Отлично, Фиеста. Сколько я тебе должен за консультацию?

Девушка растерянно моргнула и опустила глаза. И пока она что-то там себе думала, Мурасаки высыпал орехи в творожные шарики и продолжил завтракать. Когда он дошел до булочки и стакана воды, девушка снова заговорила:

– Холодная вода стимулирует перистальтику.