– Откажешься от того, что тебе скажет делать Эвелина? – не понял Айн.

Сигма пожала плечами.

– Да, а что? Я не понимаю, почему я должна ее слушаться.

– Ой, Сигма, – Гамаль взяла ее за руку. – Эвелина страшная. Только кажется такой вот, студенткой. Она страшная.

Сигма легонько сжала ладонь Гамаль. Страшной была Констанция. Хотя теперь, наверное, даже и ее Сигма бы боялась намного меньше. Сигма еще раз посмотрела на циферблат часов – раз уж она привыкла называть их часами, пусть будут часами.

– Пойдемте ужинать, а то опоздаем, – проворчал Айн.

Констанция Мауриция всем своим видом выражала недовольство. Но высказалась только тогда, когда в зал для совещаний вошел декан.

– И для чего ты нас поднял рано утром?

– Или не дал лечь спать поздно вечером, – ворчливо добавила Беата.

Алия молча отсалютовала стаканчиком с кофе. Бертран поднял голову с подголовника кресла и открыл глаза. И только Джон с Истебаном улыбнулись и кивнули.

Декан прошел к красному креслу в центре и, прежде чем сесть, внимательно осмотрел всех кураторов.

– Констанция Мауриция, для начала я бы хотел узнать, знаешь ли ты, что происходит с твоим четвертым курсом.

– Все идет по плану, – самодовольно улыбнулась Констанция. – Весь четвертый курс активно прогрессирует и проходит следующую стадию активации, после того, как мы убрали Сигму. Второй курс тоже двигается вперед, потому что многие студенты второго курса были эмоционально завязаны на Мурасаки. Единственную тревогу вызывает Раст, на которого не распространяется бойкот Мурасаки, но это частная проблема и я ее решу.

– Не уверен, – сказал декан.

Констанция подняла брови.

– Не уверен, что я ее решу?

– Не уверен, что это частная проблема. Более того, я не уверен, что они не прошли активацию, ускользнув от твоего пытливого взгляда. Кто куратор Чоки?

– Я, – сказал Джон. – У него хорошая успеваемость. Звезд с неба не хватает, но рабочая лошадка. Такие нужны.

– Звезд с неба не хватает? – скептически переспросил декан.

– А в чем дело? – спросил Джон.

– Они реконструировали печать.

В зале стало тихо.

– Но это невозможно! – воскликнула Алия.

– Если в этом участвовал Мурасаки, то я ничему не удивлюсь, – снова проворчала Беата. – Декан, Мурасаки участвовал в реконструкции?

– Да, – сказал декан. – Мурасаки, Раст и не хватающий звезд с неба Чоки.

– Но как они догадались? – выдохнул Бертран. – Что нужны трое? Мы не оставили никаких записей, никаких свидетельств. Ничего!

– У меня другой вопрос, – спросил Истебан. – Как они ее нашли?

Декан развел руками.

– Понятия не имею. Мы же ее надежно спрятали.

– Видимо, не так надежно, как нам казалось, – пробормотала Беата.

– За семью замками, – подал голос Джон. – Кто их мог взломать?

– Один мальчик, которого мы все недооценили, – мрачно сказала Алия. – Которого так хорошо контролирует Констанция.

Констанция встала.

– Нет, подождите! С ними мы разберемся. Но по сути не случилось ничего страшного.

– Нет? – с сарказмом спросил декан.

– Вообще, Констанция права, – согласился Бертран. – Реконструкции одной печати недостаточно.

Декан вздохнул.

– Что ж, настало время второй новости. В первом филиале реконструировали вторую печать.

На этот раз в зале повисла абсолютная тишина. Так что декан продолжил.

– Это сделала Сигма и два ее новых однокурсника.

– Хорошая девочка, – пробормотала Беата.

– А кто показал ей Закрытый сад? – не выдержала Констанция. – Я же предупреждала Эвелину! Загрузить Сигму, не давать шляться по Академии.

– Спокойно, спокойно, Констанция, – сказал декан. – Какая теперь разница, кто показал Сигме Закрытый сад? Сад не был под запретом. Если Сигма открывает наши замки, то все равно нашла бы печать, независимо от того, где она находится.

– Хотела бы я знать, кто из них кого научил открывать замки и пробивать защиту, – словно про себя проговорила Констанция Мауриция и поджала губы. Она недооценила эту девчонку! Тоже считала рабочей лошадкой. И ведь Эвелина говорила, что Сигма пробила защиту, но они все решили, что дело в защите.