Алия включила планшет и начала что-то подсчитывать, время от времени глядя в пространство отсутствующим взглядом.

– Подождите паниковать, – заговорил Бертран. – Древние в спячке, они же не проверяют печати каждую минуту. Даже если они этим занимались раньше, то за такое время это занятие им явно поднадоело.

– Бертран, – вздохнула Алия. – Реконструкция печати означает выброс энергии на планете-могильнике. Я надеюсь только на то, что реконструкции не совпали по времени. Иначе выбросы энергии войдут в резонанс, и там даже мертвецы пробудятся и пустятся в пляс.

– А вот это и есть наша самая плохая новость, – сказал декан. – Это произошло одновременно. Я проверял, между ними, то есть между Мурасаки и Сигмой, нет никакой связи. Они не могли договориться. Но они действовали одновременно. Констанция Мауриция, тебе придется выяснить у Мурасаки, под чьим воздействием он реконструировал печать. Что касается Сигмы, то видимо, с ней придется пообщаться мне. Насколько я понял из разговора с Эвелиной, она совершенно не контролирует Сигму.

– Может быть, случайность? – предположил Джон.

Все, кроме декана, невесело рассмеялись.

– Не бывает таких случайностей, – сказала Алия, с жалостью глядя на Джона. – Если ты допускаешь хотя бы мысль о совпадении, то у тебя проблемы с когнитивной сферой.

– Вот именно, – вздохнул декан, – не бывает. А теперь, когда новости закончились, подведу итоги. У нас с вами очень-очень много проблем, которые надо решить очень-очень быстро. Надо проверить могильники. Очень аккуратно проверить, без личного присутствия. И очень быстро.

– А еще, – вздохнула Беата, – мы все должны днем и ночью страстно желать одного: чтобы Древние просыпались как можно медленнее и не проверяли печати. Потому что если проверят… нам конец.

На мгновение все замолчали. Беата пожала плечами.

– Я просто озвучила то, что думает каждый из нас.

– Что будем делать с печатями? – вдруг подал голос Истебан. – И почему мы совещаемся без кураторов из первого филиала?

– Да, в самом деле, – Алия с удивлением посмотрела на декана. – Почему ты их не позвал?

Декан вздохнул.

– В ситуации, когда печати снова действуют, мне показалось опасным оставлять оба филиала без кураторов. Сейчас в первом филиале тоже проходит совет. Не волнуйтесь.

– О, – встрепенулась Констанция. – Я бы хотела узнать мнение Эвелины о том, как это произошло. Почему синхронизировалась наша парочка.

– У Эвелины нет никакого мнения, – раздраженно ответил декан. – Все задаются тем же вопросом, что озвучил Истебан. Что будем делать с печатями?

– Сломаем еще раз, – пожала плечами Констанция. – Возьмем по одному из участников реконструкции для жертвы.

– Плохой вариант, – сказал декан.

– Рабочий, – возразила Алия. – Плохой, но рабочий. Не так надежно, конечно, как если бы это были Высшие в полной силе, но печати удержат.

– На время или навсегда? – спросил Бертран.

– Как видим, ничего вечного не бывает, – сухо отозвалась Беата.

– Для начала я бы поставил охрану, надежную охрану, – сказал Джон. – Чтобы никто не совался к печатям, а мы не решим, что делать дальше. И еще устроил бы студентам веселую жизнь. Кишечную инфекцию, что ли. Пусть лежат в лазарете, пока мы ставим охрану и проводим расследование и выясняем, что к чему. Нам здесь эмиссары Древних не нужны.

Декан кивнул.

– Хорошо. Тогда идите, ставьте охрану, разбирайтесь со студентами и думайте, что делать дальше. Думайте очень быстро, потому что времени у нас мало. И подготовьте медиков к вспышке кишечной инфекции. Заболеть должны все!

– А чем будешь заниматься ты? – спросила Констанция.

– А я постараюсь прояснить обстановку в Могильниках.

– Но ты же не отправишься туда сам?

Декан неопределенно махнул рукой.

– Не переживай ты так, – Алия погладила Констанцию по плечу. – Телом больше, телом меньше…

Констанция сбросила руку Алии и посмотрела на декана, но он не ответил на ее взгляд.

Браслет на руке пиликал так, словно возомнил себя симфоническим оркестром. Мурасаки открыл глаза. Кому он еще мог понадобиться в середине ночи? Чоки сбежал от Раста? Раст сбежал от Чоки?

Мурасаки сел и протер глаза. Это была Констанция Мауриция собственной персоной. Что такого у нее случилось в ночи, что она решила поговорить с ним лично? Где он опять оступился? Мурасаки закусил губу, зажмурился, как будто вызов Констанции мог исчезнуть, если не смотреть на него. Но нет, Констанция никуда не исчезла. Она по-прежнему хотела поговорить с ним. В три часа ночи. Не прислать уничижительное сообщение. Не назначить встречу в кабинете в восемь утра. А поговорить!