– Наверное, нет.

– Знаешь, на самом деле она ведь не такая кошмарная, как хочет казаться, – вдруг сказал Мурасаки. – Когда она меня тащила, ей пришлось открыться. Не так, чтобы очень. Слегка. Но у нее внутри совсем другая аура, чем снаружи. Не то, чтобы мне ее было жалко или что-то такое. Но она… – он задумался, подбирая слова. – Я чувствовал от нее почти нежность. Что-то очень теплое. Родное. Материнское.

– А как иначе она бы тебя вытащила, – хмыкнула Сигма. – Это могли быть и наведенные эмоции. Или, знаешь, кураторская программа, как говорит Бертран нашим конструкторам: «вы все мне как дети, это чувство я получил вместе с должностью куратора и не могу с ним ничего поделать».

Мурасаки грустно рассмеялся.

– Может, и так. Да все равно, как. Я не хочу быть к ней привязанным. Даже если она меня любит. Что очень вряд ли.

Сигма кивнула. Констанция не производит впечатление холодной женщины. Наоборот. Она кажется страстной и очень чувственной. Но эти страсти другого уровня. До них еще надо дорасти. Может быть, где-то в самом деле есть мужчина, которого она любит, и это точно не мальчишка-студент. Даже если за этим студентом бегают все девочки курса. И не одного.

– Она встречается с Бертраном, – вдруг сказал Мурасаки.

Сигма вздрогнула.

– Ты снова читаешь мои мысли?

– Я бы хотел сказать, что да. Но нет. А ты что, правда думала про Констанцию и ее мужчин? – вдруг хитро спросил Мурасаки. – Ничего себе у тебя мысли.

– Я думала о тебе, – огрызнулась Сигма. – У тебя нет шансов с Констанцией, даже если бы на тебе были самые прекрасные трусы в мире.

Мурасаки фыркнул.

– Да обычные на мне трусы. Черные. Модель боксеры. Мужские, если что.

– Я рада. И за твои трусы, и за тебя, и за Бертрана тоже. Хотя он какой-то… – Сигма представила вместе Констанцию Маурицию и Бертрана. Нет, они не представлялись, как пара. Бертран был как тесто для пирожков, мягкое, пышное, сладкое, но Констанция не годилась на роль начинки. Она была как коктейль. Или абсент. Никто не делает пирожки с абсентом. – Я думаю, если они встречаются, то это деловые встречи.

– В ресторане?

– Знаешь, ты мне тоже говорил, что у тебя дела в городе, а сам играл в покер.

– Это дела, – возразил Мурасаки.

Сигма вдруг вспомнила Киро. Так вот почему он так напирал на спор. Мурасаки же азартен весь, насквозь. Чистый азарт.

– Надеюсь, у тебя нет зависимости от азартных игр, – вздохнула Сигма.

– У меня? Конечно, есть, – ответил Мурасаки. – А что?

– Тогда нам придется очень-очень плохо.

– Почему?

– У тебя начнется ломка. И скоро.

Мурасаки махнул рукой.

– С этим я справлюсь, не волнуйся.

Конечно же, Мурасаки не справился.

Сигма поняла это слишком поздно.

Вечером, перед сном, она спросила Мурасаки, когда у него начинается учебный день. Не хватало еще, чтобы он снова разбудил ее ни свет ни заря. Мурасаки ничего не ответил. Сигма зашла в его профиль, там не было ничего нового. Даже ответов на комментарии, не говоря уже о фотографиях.

Ладно, решила Сигма. Когда начнет, тогда и начнет, его проблемы. В конце концов, не она же отлынивает от своего курсового проекта. Пусть сам ее ищет в учебном корпусе. Не маленький.

Она зевнула и улеглась спать, но перед тем как закрыть глаза, на всякий случай еще раз проверила коммуникатор. Новых сообщений не было.

Утром их не было тоже. Сигма помялась, но все же запросила номер коттеджа Мурасаки. Он оказался совсем рядом, всего через три дома на параллельной улице. Даже странно, что за весь прошлый год они ни разу не столкнулись. Или столкнулись, а она просто на него не обратила внимания? Ведь если бы он тогда не попросил ее сфотографировать на перилах, она бы прошла мимо и не вспомнила, как он выглядит.

Сигма постучала в дверь. Потом обнаружила кнопку звонка и позвонила. Позвонила еще раз. Тишина. То ли звукоизоляция в доме Мурасаки лучше, чем у нее, что вряд ли, то ли дом и в самом деле пустой? Ладно, тогда будем связываться другим способом. Сигма решительно нажала кнопку вызова на браслете. В доме не раздалось ни звука. Зато через пару секунд Мурасаки сбросил вызов.

Понятно, значит, он не дома. Сигма пожала плечами и отправилась на завтрак. В столовой студенческого центра его не было, в библиотеке тоже.