Всю дорогу до Академии Сигма злилась. Вчера она потратила на Мурасаки полдня. Драгоценные четыре часа, которые могла бы учиться, между прочим. И что получила? Он даже не удосужился ответить на простой вопрос. Мог бы просто прислать время и все. Так сложно?

Сигма не замечала ни мелкого дождя, оседающего крохотными капельками на ее волосах и свитере, ни холодного ветра, который грозил принести с собой погоду, для которой свитер оказался слишком бы слишком легкой одеждой, ни серого низкого неба, обещавшего долгое ненастье. Единственное, на что обратила внимание Сигма, – это на пешеходный переход, постояла на светофоре полминуты, оглядываясь по сторонам, а потом перебежала дорогу за пару шагов и оказалась перед дверью административного корпуса. Но взявшись за ручку двери, вовремя опомнилась.

«Что я делаю?» – прошептала Сигма. Конечно, она не собиралась идти к Констанции, и сюда свернула по ошибке. Можно было бы пройти через этот корпус в учебный, и быстрее, и теплее, но велик шанс увидеть Кошмарицию, а видеть ее сейчас Сигма была не готова.

К злости примешивалась опустошающая тоска. Как будто где-то внутри Сигмы образовалась трещина, в которую утекало что-то важное, теплое и хорошее. Может быть, доброе отношение к Мурасаки? Или просто доброе отношение? К кому бы то ни было. Ну и ладно. Деструктор не обязан быть добрым. А трещина затянется, как любая рана.

Сигма заглянула в библиотеку, заранее зная, что не найдет Мурасаки ни в боксах для индивидуальных занятий, ни в круглом зале информатория, ни в зале повтора лекций. «Да и катись ты», – почти спокойно подумала Сигма и пошла искать пустую аудиторию.

В полдень Сигма получила вызов от Кошмариции. Хотя фразу «Зайди ко мне» можно было расценивать и как приказ, и как дружеское обращение. Да ну, дернула плечом Сигма, какое дружеское обращение от Кошмариции. За что? За то, что подсказала ей точку напряжения? Это не услуга даже, а так… ничего не значащая мелочь.

Перед тем, как войти в кабинет, Сигма все-таки постучала. Если раньше Констанция Мауриция напоминала Сигме оперную диву – с ее глубоким низким голосом, подчеркнуто открытым декольте, тщательно уложенной прической и макияжем, который мог бы выдержать десять тысяч софитов, то сейчас она была похожа на генерала, собравшегося наступать. Главнокомандующего вселенской армией. И армия эта сражалась отнюдь не на стороне добра.

– Где Мурасаки? – сразу же спросила Констанция Мауриция, в упор глядя на Сигму.

Сигма пожала плечами.

– Не знаю.

– Очень. Плохо. – Констанция поджала губы и осмотрела Сигму с ног до головы. – Чем ты занимаешься?

– Читаю основы теории вероятностей, – ответила Сигма.

Констанция с досадой поморщилась.

– Я о другой части твоего задания.

Сигма непонимающе смотрела на куратора.

– О какой другой части?

– Мурасаки. Мне казалось, я достаточно четко выразилась на нашей последней встрече. Или нет? По глазам вижу, что нет. Хорошо, я повторю, – в голосе Констанции было столько презрения, что Сигма почувствовала, как густо краснеет. – Вы должны учиться. Ты и он. Оба. Вместе. Ты должна учить математику и учить Мурасаки общению. У него проблема с совместной деятельностью. Мурасаки должен научиться вести совместные проекты, разделять личное и деловое общение, и выстраивать рабочие отношения. Коммуницировать.

– Но это же, – вырвалось у Сигмы, – элементарные вещи! Это все умеют!

– Если умеешь ты, это не значит, что умеют все. Мурасаки за четыре года едва научился работать в паре на практикумах, – сказала Констанция так, будто это был какой-то общеизвестный факт типа того, что дважды два – четыре. – И то, что он учится на четвертом курсе вовсе не означает, что он один несет ответственность за ваш проект. Ответственность между вами разделена поровну. Он должен следить, чтобы ты училась и усваивала материал, ты должна следить, чтобы он был включен в процесс.

Сигма не верила своим ушам. Нормально, да? Ей назначают опекуна, но она должна за ним бегать и следить, чтобы он ее опекал? Не слишком ли сложная схема? Зачем вообще нужен такой опекун? Она и без него отлично справится.

– А если я не буду? – спросила Сигма.

– Что не будешь?

– Если я не буду за ним следить, но сдам экзамен на удовлетворительные балы? Что будет?

Кошмариция склонила голову к правому плечу, потом к левому. Как будто Сигма была мухой, сидевшей на ее столе. Сигма понимала, что куратор ее запугивает или пытается вывести из себя. И у Кошмариции это отлично получалось.

– Ты правда хочешь это узнать? – наконец, спросила Констанция Мауриция.

– Да, – кивнула Сигма. – Конечно.

– Мурасаки исключат из Академии.

– А меня?

– А тебя – нет. Но в твоем личном деле останется отметка о ненадежности. И незачет по осеннему спецпроекту.

– Но вы же сами говорили, что нет никаких спецпроектов, что это такое название для пересдачи.

Констанция подняла брови.

– Разве? Ну, значит, я тебя ввела в заблуждение. А теперь можешь считать, что ты узнала истинное положение дел. Если Мурасаки не будет ходить в Академию, значит, я буду спрашивать с тебя о его успехах. Вы же напарники, – усмехнулась Констанция. – Надеюсь, к вечеру ты исправишь ситуацию?